Жуазель - Морис Метерлинк
Хлеб. Иезуит!
Огонь (визжит, передразнивая). Сахар овсяный! Карамель! Леденцы!
Тильтиль. Куда делись Тилетта и Тило́? Что с ними?
В эту минуту доносятся пронзительные крики Кошки.
Митиль (испуганно). Это кричит Тилетта. Ее обижают!
Вбегает Кошка, взъерошенная, растрепанная, в изорванном платье, прижимая носовой платок к щеке, как будто у нее болят зубы. Она испускает яростные стоны, а за нею по пятам гонится Пес, осыпая ее ударами, толкая головой, кулаками и ногами.
Пес (колотя Кошку). Получай! Довольно с тебя? Или еще хочешь? Так вот тебе! Вот тебе!
Душа Света, Тильтиль и Митиль (бросаются разнимать их). Тило́! Взбесился, что ли? Вот еще! Прочь! Перестанешь? Виданное ли дело!.. Ну, подожди у меня!
Их силой разнимают.
Душа Света. Что это? Что произошло?
Кошка (хнычет и утирает глаза). Все он первый. Наговорил мне дерзостей. Наложил гвоздей в мой суп. Дергал за хвост. Набросился с кулаками. А я ничего ему не сделала. Ничего, ровно ничего.
Пес (передразнивая). Ничего… Ровно ничего… (Вполголоса, показывая ей кулак.) Ну да ладно. Попало здорово. Еще столько же жди впереди.
Митиль (сжимая Кошку в объятиях). Бедная моя Тилетта… Скажи, где тебе больно… Я попла́чу вместе с тобой…
Душа Света (Псу, строго). Ваше поведение тем более недостойно, что вы выбрали для этого печального зрелища минуту и без того невеселую, когда мы должны расстаться с нашими милыми детьми.
Пес (сразу отрезвев). Расстаться с милыми детьми?..
Душа Света. Да, час разлуки сейчас пробьет. Мы должны будем вернуться в царство Молчания. Мы не сможем больше говорить с ними.
Пес (испускает искренние вопли отчаяния и бросается к детям, осыпая их неистовыми и бурными ласками). Нет, нет… Не хочу, не хочу… Буду всегда говорить… Ведь ты отныне будешь меня понимать, мое божество?.. Да, да, да… Мы будем высказывать друг другу все, все… Я всегда буду послушен… Научусь читать и писать. И играть в домино… Буду всегда опрятный… Ничего не буду таскать из кухни… Хочешь, чтобы я сделал что-нибудь поразительное?.. Хочешь, чтобы я поцеловал Кошку?
Митиль (Кошке). А ты, Тилетта, ничего не скажешь нам на прощание?
Кошка (обиженно и загадочно). Люблю вас обоих — насколько вы это заслуживаете.
Душа Света. Теперь, дети, и я, в свою очередь, в последний раз поцелую вас.
Тильтиль и Митиль (цепляясь за платье Света). Ни за что… Ни за что, Душа Света… Оставайся с нами… Папа ничего не скажет, а маме мы расскажем, какая ты была добрая…
Душа Света. Увы, не в моей это власти. Эта дверь закрыта для нас… Я должна покинуть вас.
Тильтиль. Куда ты одна пойдешь?
Душа Света. Идти недалеко, милые дети… Туда, в страну Молчания, где живут все предметы…
Тильтиль. Нет… Нет… Не хочу… Мы пойдем с тобою… Я скажу маме…
Душа Света. Не плачьте, дорогие дети… У меня нет голоса, как у Воды. У меня только мое сияние, которого человек не слышит. Но я бодрствую над ним до конца дней его… Помните: это я говорю с вами в каждом луче луны, в каждой улыбнувшейся звезде, в каждой восходящей заре, в каждой зажженной лампе и в каждом добром и светлом помысле вашей души…
За стеной бьет восемь часов.
Слышите?.. Пробил час разлуки. Прощайте! Дверь отворяется. Входите!.. Входите!.. Входите!..
Толкает детей в отверстие небольшой двери, которая полуоткрылась и немедленно захлопнулась за ними. Хлеб тайком утирает слезы. Сахар, Вода, вся в слезах, и другие быстро убегают и исчезают вправо и влево за кулисами. Доносится завывание Пса. Одно мгновение сцена остается пустой, затем декорация, изображавшая стены домика, раздвигается посередине и открывает последнюю картину.
Картина двенадцатая
Пробуждение.
Декорация первой картины, только стены и воздух кажутся несравненно, волшебно более свежими, радостными, счастливыми. Дневной свет весело пробивается через щели закрытых ставней. Направо, в глубине комнаты, лежат в своих кроватках Тильтиль и Митиль и спят глубоким сном. Кошка, Пес и все предметы находятся на местах, которые они занимали в первой картине, до прихода феи.
Входит мать Тиль.
Мать Тиль (весело-ворчливым тоном). Вставайте, вставайте, маленькие лентяи! Как не стыдно! Над лесом уже солнце взошло, восемь часов. Господи боже мой! Ну и спят же. И спят же они. (Наклоняется и целует детей.) Совсем розовые… Тильтиль пахнет лавандой, а Митиль ландышем. (Целует снова.) Что за прелесть дети! Нельзя, однако, им спать до полудня. Нельзя им дать разлениться. Мне говорили, что долго спать вредно. (Осторожно расталкивает Тильтиля.) Тильтиль! Вставай! Тильтиль! Тильтиль!
Тильтиль (просыпаясь). Это ты, Свет… Где она?.. Нет, нет, не уходи…
Мать Тиль. Свет?.. Ну, конечно, свет давно на дворе… Уж порядочно давно… Светло как днем, хотя ставни и закрыты… Погоди, сейчас открою… (Открывает ставни. Ослепительный дневной свет заливает комнату.) Вот так. Но что с тобой? Ослеп ты, что ли?
Тильтиль (протирая глаза). Мама… Мама… Это ты?..
Мать Тиль. Ну, конечно, я, а то кто же?
Тильтиль. Это ты?.. Да, да, это ты…
Мать Тиль. Ну да… Я… За ночь не переменилась… Что ты смотришь на меня, как будто видишь чудо?.. Нос, что ли, у меня поперек лица стал?..
Тильтиль. О, какое счастье опять тебя видеть!.. Сколько прошло времени… Дай скорей поцеловать тебя… Еще, еще, еще!.. И как хороша моя кровать… Я опять дома!
Мать Тиль. Да что с тобой?.. Не проснулся, что ли?.. Надеюсь, не болен… Покажи-ка язык… Скорей вставай… Одевайся…
Тильтиль. Как?.. Я в одной рубашке?..
Мать Тиль. А то в чем же?.. Надевай штанишки и курточку… Вот они на стуле…
Тильтиль. Неужели я в рубашке проделал все свое путешествие?..
Мать Тиль. Какое путешествие?..
Тильтиль. Ну да… С прошлого года…
Мать Тиль. С прошлого года?..
Тильтиль. Ну да… С Рождества… Когда я ушел…
Мать Тиль. Когда ты ушел?.. Ты не уходил из этой комнаты… Вчера вечером я тебя уложила и сегодня тебя бужу… Тебе приснилось, что ли?
Тильтиль. Ах, ты не понимаешь… Это было в прошлом году… Когда я ушел… С Митиль, с феей и со Светом… Она такая добрая, Душа Света… И еще с Хлебом, Сахаром, Водой и Огнем… Вода и Огонь вечно ссорились… Ты не сердишься?.. Не слишком тосковала?.. А что сказал отец?.. Видишь ли, я не мог отказаться…
