Россия и локальные войны. 1991–2023 - Димитрий Олегович Чураков
2. С Русско-японской войной 1904–1905 годов. Та война, которая планировалась как маленькая победоносная, закончилась поражением и революцией. На самом деле параллель глубже. Россия потерпела несколько конкретных военных поражений от самураев, но войну не проиграла. Если бы не предательство верхушки, тогдашних коррумпированных политиков, у русской армии был бы шанс отплатить японцам за первые неудачи уже в 1905–1907 годах. Но вместо этого идеологические отцы нынешней пятой колонны спровоцировали революцию в стране и подписали позорный, унизительный договор – Портсмутский мир. Да, параллели имеются, но налицо и существенное, фундаментальное отличие: поражение Российской империи от Японии не могло привести и не привело к разрушению российской государственности как таковой. Поражение от киевской хунты, несомненно, будет грозить демонтажом Российской Федерации, её разоружением (в первую очередь ядерным) и распадом на несколько геополитических лоскутов. Будет ли это концом российской истории? Я уверен, что нет. Но цена за национальное возрождение возрастёт на порядок даже по сравнению с той, которую нам приходится платить теперь.
3. Мы не будем сравнивать СВО с Первой мировой войной, Верденом, февралём 1917 года и т. д., поскольку в современной Российской Федерации это считается политически некорректным и может встретить непонимание.
4. С другой стороны, Гражданская война на территории Российской империи предоставляет наблюдателям обилие не запрещённых цензурой и совершенно очевидных аналогий. Можно говорить и о 1917–1922 годах, и даже о периоде с 1905 по середину 1930‑х годов, когда происходила борьба с басмачеством. Тогда по разные стороны фронтов тоже были представители одного и того же народа; тоже имелось вмешательство Запада (который помогал белым, но так, что те не могли победить красных и русские убивали друг друга бесконечно); в Киеве так же, как и сейчас, бушевали разношёрстные украинствующие политиканы; а Донбасс так же пытался избежать включения в состав Украины – хоть националистической, хоть советской и т. д., и т. п.
5. С советско-финляндской (зимней) войной 1939–1940 годов. СССР действительно долгое время не мог прорвать так называемую линию Маннергейма, штурмуя хорошо укреплённые позиции финнов в лоб. Весь Запад (и немцы, и англичане) потирал руки и помогал финнам. Тогда также не была задействована вся мощь Красной армии, что привело к неоправданным потерям и замедлению темпов. Тем не менее зимняя война продолжалась всего три месяца, Красная армия никогда не отступала, Красный флот не терял своих флагманов, а сама «сталинская СВО» закончилась поспешной капитуляцией Гельсингфорса (Хельсинки). Но, исходя из результатов нынешней донбасской кампании, могут возникнуть и по-настоящему «скользкие», совсем не толерантные параллели… Итак, несмотря на победу, действия СССР в Зимней войне показались его врагам неубедительными. Ими был сделан вывод, будто советские вооружённые силы не готовы к большой войне. Дескать, именно эти умозаключения спровоцировали Германию напасть на нашу страну, а Америку и Англию долгое время воздерживаться от реальной помощи Сталину. Сегодня мы являемся свидетелями того, как многие страны перестают воспринимать Российскую Федерацию как реальную военную силу. Над прежними рассуждениями о «второй по мощи армией в мире» чуть ли не открыто потешаются… Многие страны, в том числе мелкие соседи по евразийской коммуналке, начинают позволять себе явно провокационные действия против нашей страны: Литва, Эстония, Латвия, Финляндия, Швеция, Казахстан, Азербайджан, Армения, Кыргызстан, Таджикистан, Румыния, Чехия, Польша и многие другие.
6. С войной 1940 года на Западе – так называемой «Странной войной». Наиболее подробно и убедительно отстаивает эту аналогию в отечественном медиапространстве В.И. Алкснис – один из героев борьбы за сохранение СССР в период «горбачёвской катастройки». Возникающие намёки действительно многочисленны и неприятны. Более того, порой кажется, что такое восприятие событий на Украине и в Новороссии создаётся и поддерживается искусственно в каких-то неясных политических целях. В результате, по итогам текущей (точнее – вялотекущей) военной кампании в обществе формируется не общее единство для достижения победы, а растущее отчуждение, усталость, восприятие войны как «нереальной», не заслуживающей внимания и не требующей личного подвига во имя общей цели буквально от каждого гражданина РФ. Одним словом, нынешняя «странная война» гораздо более странная, чем предыдущая.
7. С ирано-иракской войной, которая велась с 22 сентября 1980 года по 20 августа 1988 года. Не дай бог, конечно, чтобы и по срокам стало похоже, но серьёзные параллели уже имеются и без этого. Та война велась близкими народами. Раскол между ними был спровоцирован Западом, который с помощью этой войны попытался обескровить оба государства и установить контроль над территориями, богатыми углеводородными ресурсами. Очень печальные аналогии возникают также при воспоминании о том, как велась ирано-иракская война, как быстро она превратилась в позиционную, в мясорубку, перемалывающую армии и мирное население обеих стран.
8. Однако похоже, что наиболее близкие и многочисленные аналоги происходящего можно увидеть в неудачной для Москвы Первой чеченской. Особенно болезненными являются образы, живущие в памяти, о предательстве значительной части российской элиты, которая постоянно мешала военным профессионально выполнять свой долг перед Родиной и в итоге заключила Портсмутский договор… Извините – Хасавюртовское соглашение. Внимательно анализируя происходящее в Новороссии и южных регионах бывшей Российской Федерации (Белгород, Курск…), постоянно сталкиваешься с призраками Портсмута, Хасавюрта, Минска 1, Минска 2 и, конечно же, перманентного Стамбула (прямой намёк на троцкистскую перманентную революцию?). В то же время существует существенная разница между нынешними событиями и первой чеченской. Как упоминалось выше, кампания на Северном Кавказе проводилась в рамках операции по восстановлению конституционного порядка в Чечне, а Вторая чеченская операция в целом позиционировалась как контртеррористическая операция. Чеченский опыт привёл к появлению законодательной базы для проведения КТО, которая постоянно совершенствовалась. Сейчас базовые положения режима КТО определяются Статьёй 11 («Правовой режим контртеррористической операции» ФЗ от 06.03.2006 № 35‑ФЗ «О противодействии терроризму» в редакции от 26.05.2021).
В то же время в законодательстве Российской Федерации отсутствует режим СВО. Соответственно, возникают серьёзные вопросы. Вполне возможно, что в Гааге местная прокурорская флора и фауна злорадно потирает руки, тщетно надеясь добраться до наших военнослужащих, действующих в зоне СВО без соответствующего юридического прикрытия. Но мы не теряем уверенности в победе российского оружия! А победителей, как известно, не судят…
На Западном фронте без перемен?
И, наконец, четвёртый вопрос, из тех, которые больше всего провоцируют общество подискутировать – это вопрос о целях и задачах т. н. СВО. На практике – это самый фундаментальный вопрос.
На первый взгляд, кажется, что
