Очерки Персидской казачьей бригады (1878-1895): по русским источникам - Олег Александрович Гоков

Велико Тырново, Болгария, 2013. Ч. 3. С. 310–312], полковник, как инструктор, занимал в Персии должность официального негласного военного агента (на это, к слову, указывали и российские военные в начале XX в., когда этот термин стал активно применяться [Аслан-бек. Персидская казачья бригада // Часовой. 1980. № 623 (1). С. И]). Особенностью его положения было то, что он полностью зависел в своих действиях от начальника российской дипломатической миссии. Требования А. И. Домонтовича сводились к предоставлению ему прав военного атташе. Согласно инструкции, агентам, посылаемым за границу от 1856 г., предписывалось «каждому агенту состоять вполной зависимости и подчинении от начальника Миссии, при коем находится. Без его разрешений ничего особенного не предпринимать, испрашивать наставлений и руководствоваться ими в точности» [Алексеев М.Н. Военная разведка России от Рюрика до Николая II. М.: Евразия плюс, 1998. Т. 1. С. 373–374]. Назначая А.И. Домонтовича, в Военном министерстве, видимо, ориентировались на эти указания. Однако к началу 1880-х гг. уже действовал институт военных атташе, права и обязанности которых были более широкими, нежели у военных агентов по инструкции 1856 г. Противоречия между существовавшими нормативными документами и практикой вызвали к жизни новую инструкцию от 18 декабря 1880 г. Она касалась преимущественно официальных военных агентов, хотя была также основой и для деятельности неофициальных. «В официальных своих сношениях, – говорилось в ней, – они должны строго следовать указаниям дипломатических наших представителей, к которым должны обращаться также в случае всяких недоразумений и до сведения которых обязаны доводить как общие результаты своей деятельности, так и в особенности все данные, имеющие политический характер» [Винокуров В. И. История военной дипломатии. Военная дипломатия от Петра I до Первой мировой войны. М.: ООО НИЦ Инженер, 2009. Т. 1. С. 366; РГВИА. Ф. 401. Оп. 4.1885. Св. 1099. Д. «О военных агентах и лицах, занимающих их должности». Л. 10]. Как видим, в схеме подчинения мало что изменилось. Однако официальность статуса военного дипломата при дворе шаха давала большие возможности, чем просто должность Заведующего. Она повышала как авторитет полковника в глазах персидских вельмож, так и давала ему возможность на законных основаниях изучать Персию и ее вооруженные силы. Сложно сказать, хотел ли действительно А. И. Домонтович получить какое-то привилегированное положение при шахском дворе, пользуясь правами постоянного официального военного агента.

385

РГВИА. Ф. 446. Д. 44. Л. 2, 6. Интересно, что шах настаивал именно на сохранении А. И. Домонтовича, а не на другом офицере, как указывал посланник. Это служит лишним доказательством влияния И. А. Зиновьева на судьбу полковника.

386

РГВИА. Ф. 446. Д. 44. Л. 6.

387

Там же. Л. 9.

388

Там же. Л. 9-10.

389

Об этом сообщал в шифрованной телеграмме от 23 мая 1882 г. начальнику Главного штаба П.П. Павлов [РГВИА. Ф. 446. Д. 44. Л. И].

390

В письме и кратком послужном списке он относился к Кубанскому казачьему войску, а в телеграмме И. С. Зиновьеву начальник штаба Кавказского военного округа генерал-лейтенант ГШ П. П. Павлов именовал его казаком Кавказского казачьего войска. Но дело в том, что Кавказское линейное казачье войско 19 ноября 1860 г. было преобразовано в Терское, кроме двух западных (правых) полков (Хопёрского и Кубанского), которые объединили с Черноморским в Кубанское казачье войско. Видимо, П. П. Павлов, служивший на Кавказе с 1858 г., назвал его так по привычке.

391

РГВИА. Ф. 446. Д. 44. Л. 13. Исходя из воспоминаний есаула Меняева, он также был подобран на должность инструктора А. И. Домонтовичем. Прямо он об этом не говорил, но постоянно подчеркивал, что знал на должности трех Заведующих. Учитывая, что служил он в ПКБ с 1882 г., то, скорее всего, подобрал его первый Заведующий, а исполнять свои обязанности ему пришлось уже при втором [Мисль-Рустем. Персия при Наср-Эдин-Шахе с 1882 по 1888 г. СПб.: Типография и литография В. А. Тиханова, 1897. 180 с.].

392

Домонтович А. Воспоминания о пребывании первой русской военной миссии в Персии // Русская старина. 1908. Т. 133. Вып. 2. С. 333.

393

РГВИА. Ф. 446. Д. 44. Л. И.

394

Там же.

395

Домонтович А. Воспоминания о пребывании первой русской военной миссии в Персии // Русская старина. 1908. Т. 133. Вып. 3. С. 577.

396

РГВИА. Ф. 446. Д. 44. Л. 19–20.

397

Косоговский В. А. Очерк развития персидской казачьей бригады // Новый Восток. 1923. Кн. 4. С. 392.

398

В. А. Косоговский имел очень натянутые, если не сказать враждебные отношения с посланником в Тегеране в 1897–1902 гг. Кимоном Эммануиловичем Аргиропуло, которого в личных бумагах презрительно именовал «грекосом». В своих дневниковых записях он прямо сравнивал свое положение с положением А. И. Домонтовича [РГВИА. Ф. 76. Д. 217. Л. 227], а его бумаги позволяют определить причины вражды между Заведующим и посланником. Они, действительно, очень характерны и для ситуации 1882 г. Как верно заметила О. А. Красняк, «официально посланник обладал большей властью, и инструктор обязан был подчиняться ему, но фактически влияние на шаха оказывал командир казачьей бригады. Разногласия из-за властных полномочий, отсутствие четкого разделения прав и ответственности были причиной взаимной неприязни в обоих случаях» [Красняк О. А. Становление иранской регулярной армии в 1879–1921 гг. М.: URSS, 2007. С. 13–14].

399

Следует заметить, что натянутые отношения, иногда перераставшие в открытые конфликты, были нередким явлением между представителями за границей двух ведомств – Министерства иностранных дел и Военного министерства. «Ярким примером тому является миссия России в Токио, в которой посол А. П. Извольский находился буквально на ножах с военным агентом П. С. Ванновским, – писал по этому поводу современный исследователь. – У всех на устах был скандал между военным агентом в Берлине князем Долгоруким (Н.С. Долгоруков – О.Г.) и послом графом Шуваловым (Павел Андреевич Шувалов – О. Г.). Проиграл князь Долгорукий и был вынужден покинуть посольство. В Сеуле произошла дуэль между дипломатом А. И. Павловым и военным агентом фон Раабеном (Л.Р. фон Раабен – О. Г.). Впрочем, причиной дуэли послужили не ведомственные разногласия, а ревность