Гестапо. Миф и реальность гитлеровской тайной полиции - Фрэнк Макдоноу

Никаких следов аборта обнаружено не было. Гестапо не нашло доказательств того, что она могла передавать кому-либо подробную информацию о бомбардировках, кроме как своему французскому любовнику. Гестапо решило предоставить семье разбираться с последствиями этой связи. Дело было закрыто. Поскольку незаконные сексуальные отношения между «арийской» женщиной и иностранным рабочим часто влекли за собой крайне суровые наказания, включая смертную казнь, Роза и Жиро отделались очень легко. Нет никаких свидетельств того, что Жиро когда-либо допрашивали в гестапо по поводу этой любовной связи. Что произошло впоследствии в отношениях Розы с мужем, невесткой или Жиро, неизвестно.28

Женщины тоже часто доносили на своих любовников в гестапо. Так случилось с Вальтером Реммером (род. 1913) в Эссене.29 Он ехал на поезде из Мюнхена, когда разговорился с женщиной из Оффенбаха. Она сразу же влюбилась в него и пригласила к себе домой. В тот же вечер у них завязались сексуальные отношения. Затем он поселился у неё дома. Когда Вальтер начал рассказывать ей больше о своём прошлом, женщина начала относиться к нему с большим подозрением. Она донесла на него в гестапо, полагая, что он, скорее всего, замешан в оппозиционной деятельности.

Вскоре выяснилось, что Вальтер был беглым заключённым. 18 июня 1944 года он прошёл подробный допрос. Он был солдатом вермахта и был приговорён военным трибуналом в Риме к двум годам тюремного заключения за кражу пары сапог и пары перчаток из армейского магазина и их продажу. Он отбывал наказание за эти преступления в военном лагере для военнопленных в Хоэнбрунне, в районе Мюнхена. 1 декабря 1943 года он сбежал из лагеря, надев форму СС, которую украл из лагерного склада. Затем он пустился в бега, используя псевдоним «Иоганн Вебер». Он отправил своей сестре письмо, сообщая ей, что его уволили из армии. Она прислала ему 400 рейхсмарок. На эти деньги он купил гражданскую одежду и билет на поезд из Мюнхена в Оффенбах, во время которого он встретил в поезде незнакомку.

Живя с ней, он вступил в подпольную группу сопротивления, которая распространяла листовки с антинацистскими лозунгами, такими как: «Вставайте, люди! Ваш фюрер лжёт. Сломайте крест убийства!». Копии этих листовок были обнаружены гестапо во Франкфурте-на-Майне и Касселе. Вальтер отрицал какие-либо связи с другими оппозиционными группами. Он мужественно отказался назвать имена тех, кто его поддерживал. Он не был ни марксистом, ни коммунистом, и назвал себя гестапо «либеральным националистом». Он выступал за демократическое правительство, не хотел свергать национал-социалистическое правительство и называл Гитлера «одним из величайших политиков всех времён». Он признался, что хотел, чтобы Германия прекратила войну, поскольку считал, что теперь она неизбежно проиграет. Гестапо более подробно изучило его прошлое, но не обнаружило никаких связей с другими тайными группами сопротивления. Он содержался под стражей в целях пресечения. В его досье нет никаких указаний на его дальнейшую судьбу.30

Начало Второй мировой войны привело к обострению нетерпимости к любым политически критическим высказываниям. Был принят ряд новых законов, призванных преследовать любого, кто пытался «нанести удар в спину фронту». Именно это, как неоднократно заявляли нацисты, привело к поражению Германии в Первой мировой войне. Судьям рекомендовалось считать себя «солдатами тыла» и выносить гораздо более суровые приговоры.31 Любое инакомыслие должно было рассматриваться с нулевой терпимостью. Количество «специальных судов» увеличилось с двадцати семи в 1938 году до семидесяти четырёх к концу 1942 года. Количество смертных приговоров, вынесенных в рамках существующей судебной системы, резко возросло: со 139 в 1939 году до пикового значения в 5336 в 1943 году.32 Указом от 17 октября 1939 года концентрационные лагеря были выведены из-под контроля и юрисдикции гражданских судов. Практика сообщения о «неестественных смертях» в концентрационных лагерях в Министерство внутренних дел больше не требовалась.

«Указ об особом уголовном кодексе военного времени» вступил в силу 26 августа 1939 года. Он предусматривал новое преступление – «подрыв военной экономики», каравшееся смертной казнью. 7 сентября 1939 года был принят ещё один закон, запрещавший немцам прослушивать зарубежные радиопередачи. Он содержал следующие положения:

1. Запрещается прослушивание иностранных радиопередач с умышленным намерением. Нарушение карается каторгой. В менее тяжких случаях наказание может быть заменено тюремным заключением. Радиооборудование (радио) конфискуется.

2. Тот, кто преднамеренно распространяет сведения, полученные на иностранных радиостанциях, могущие поставить под угрозу обороноспособность германской нации, наказывается каторгой, а в особо тяжких случаях — смертной казнью.

3. Положения настоящего указа не распространяются на действия, совершаемые при исполнении служебных обязанностей.

4. Специальные суды отвечают за рассмотрение дел о нарушении настоящего указа и вынесение решений в случае его нарушения.

5. Преследования по пунктам (1) и (2) могут возбуждаться только органами государственной полиции [гестапо].

6. Имперский министр народного просвещения и пропаганды [доктор Йозеф Геббельс] издаст необходимые правовые и административные постановления для реализации настоящего указа и, что касается уголовных норм, сделает это по согласованию с имперским министром юстиции.33

Большинство немцев могли принимать немецкоязычные передачи BBC, а также аналогичные службы из России, Швейцарии, Франции и Люксембурга. Как позже вспоминал послевоенный лидер Германии Конрад Аденауэр: «Может показаться удивительным, что я был так хорошо осведомлён о ходе боевых действий. Причина была в том, что, помимо времени, проведённого в концлагере или тюрьме, я не пропускал ни дня, чтобы не прослушать несколько иностранных передач». 34 Министр юстиции Франц Гюртнер выступил против этого закона. «Я опасаюсь, — писал он Йозефу Геббельсу 1 сентября 1939 года, — что принятие такого постановления откроет поток доносов, и все товарищи по национальному признаку окажутся практически беспомощными перед лицом таких доносов». 35 Это действительно беспокоило и гестапо. Немецкоязычные передачи BBC могли охватить всё население Германии. Например, с 1 января по 30 июня 1940 года за прослушивание иностранных радиопередач было арестовано 2197 человек. 708 из них были приговорены к тюремному заключению сроком до двух лет.36 Только одиннадцать человек были приговорены к смертной казни за прослушивание иностранных радиопередач.37

Чтобы напугать людей, газеты называли имена осуждённых и клеймили их позором. Характерный пример был опубликован в газете нацистской партии «Фёлькишер Беобахтер» («Народный обозреватель»):

Иоганн Д из Леверкузен-Рейндорфа был приговорён к одному году каторжных работ с запретом на прослушивание иностранных передач за неоднократное прослушивание иностранных радиостанций. Ганзейский особый суд в Бремене также рассматривал дело обвиняемого, который 7 сентября [1939 года] слушал страсбургскую радиостанцию, передававшую ложь о прорыве Западного вала и о том,