Гарем на шагоходе. Том 9 - Гриша Гремлинов
Я впился зубами в её плечо, заглушая рык, и толкнулся в неё в последний раз, до упора, чувствуя, как горячая волна окатывает её изнутри.
Пульсации казались бесконечными, выжимая из меня всё до последней капли.
Я растворялся в море чистейшего, животного блаженства.
Мы замерли, слившись воедино, тяжело дыша и слушая стук сердца.
Её тело обмякло на мне, мурлыканье стало громким, довольным.
Она соскочила с члена и устроилась у меня на груди.
Я обнял её, чувствуя умиротворение. Почти дзен, блин.
Пахло сексом, её цветочным ароматом и моим коньяком.
По телу растекалась сладкая усталость.
Голова в кое-то веки опустела. Только покой. И Сэша.
Тёплая, мурлыкающая, довольная Сэша на моих коленях.
— Ну что… — я усмехнулся, гладя её по волосам. — Бассейн ещё актуален?
Она лениво подняла голову, её глаза сияли лукавством.
— Мур-мяу… — она потянулась и лизнула меня по подбородку. — Но я же провинилась! — ничуть не смутившись, заявила она. — А провинившихся кошечек нужно наказывать, верно? А то они так и не поймут, что были неправы.
С этими словами она поднялась и забралась на большую постель.
Ещё недавно ту застилали шёлковые простыни, но мне не понравилось. Так что сейчас на дорогой кровати красовалась обычная хлопковая ткань — куда приятнее, чем скользящий холод шёлка.
Сэша встала на четвереньки, вызывающе прогнувшись в спине.
И подставила мне попку.
Её пушистый хвост игриво вильнул из стороны в сторону.
— Я готова принять наказание, капитан, — её голос наполнился притворным смирением.
— Ощущаю дурное влияние Кармиллы, — усмехнулся я и поднялся.
От такого предложения действительно нельзя отказываться.
Я подошёл к кровати и остановился за спиной Сэши.
Кошечка замерла в ожидании, её хвост перестал вилять.
Моя ладонь опустилась на её упругую ягодицу.
Раздался громкий, сочный шлепок.
Сэша вздрогнула от неожиданности.
Похоже, она думала, что я просто снова оттрахаю её.
Ай-яй-яй. Совсем уже барышни поощрение с наказанием перепутали.
Затем последовал второй, третий, четвёртый шлепок.
Я шлёпал её долго и тщательно, не вкладывая злости и лишней силы.
Но очень звонко. Шлёп! Шлёп! Шлёп!
Её кожа под моей ладонью быстро покраснела.
— За то, что сбежала от остальных, — приговаривал я. — За то, что тайком последовала за Шондрой в лес. За то, что шлялась одна там, где опасно, пока не вляпалась в неприятности. И вообще за то, что хреново себя ведёшь!
— Ну, кити-кити, Волк! — обиженно косилась она. — Я же всего один разик сбежала!
— И все один разик чуть не пошла на корм осьминогу!
Шлёп!
Она пыхтела и постанывала.
А я чувствовал, как это наказание заводит меня.
Кровь снова прилила к паху, разгоняя по телу горячую волну желания.
Наконец, я прекратил шлёпать.
Её попка пылала.
Я сбросил халат, и он глухо упал на пол.
Одним движением сдвинул в сторону тонкую полоску ткани, которая успела вернуться на место. Приставил головку члена и резко вошёл.
Сэша подалась назад, принимая меня полностью.
Её горячее, влажное тело чуть задрожало.
Моя рука сжалась у основания кошачьего хвоста — для удобства.
Я снова начал шлёпать её, но теперь в такт моим движениям.
Шлепки получались хлёсткими. Теперь я не бил её открытой ладонью, моя рука летала вверх-вниз и стегала, стегала, стегала.
— Ай, ай, Волк! Ну хватит уже! Ты больно шлёпаешь!
— Кто ж тебе сказал, что наказание должно нравиться? — усмехнулся я, продолжая двигать бёдрами и рукой.
Звонкие, ритмичные шлепки смешивались с её стонами, создавая дикую, первобытную музыку.
Напряжение нарастало с каждой секундой.
Мир сузился до этой комнаты, до её тела.
До огня, пожирающего меня изнутри.
Рыбки на экранах продолжали своё безмятежное плавание, но я их уже не видел.
Всё моё существо сконцентрировалось на приближающейся разрядке.
Не просто волна, а цунами, рождающееся где-то в глубине моего существа.
Я почувствовал, как оно подходит.
Давление стало невыносимым.
Я зарычал, вцепившись пальцами в её бёдра и резко натянув до упора.
И в следующий миг плотина рванула.
Мир взорвался.
Это походило на рождение сверхновой.
Ослепительная белая вспышка за моими закрытыми веками, от которой плавился мозг.
По всем нервам, по каждой клетке моего тела пронёсся разряд чистого, незамутнённого удовольствия.
Настоящее электричество, заставившее мышцы конвульсивно сокращаться.
Я выгнулся дугой, изливаясь в неё до последней капли, и из моей груди вырвался глубокий, протяжный стон — стон полного и абсолютного освобождения.
На несколько секунд я перестал существовать, растворившись в этом всепоглощающем вихре наслаждения.
А потом, когда яркие пятна перед глазами начали гаснуть…
Не успел я толком прийти в себя после головокружительной разрядки, как идиллию нарушил тихий, но настойчивый звук.
Двери в спальню, которые я забыл заблокировать, плавно разъехались в стороны.
На пороге стояли Лекса и Кармилла.
Обе в шёлковых халатиках.
Обе с выражением плохо скрываемого любопытства на лицах.
Кармилла окинула взглядом нашу живописную композицию на кровати — меня, тяжело дышащего, и раскрасневшуюся Сэшу подо мной — и на губах вампирши расцвела ядовито-сладкая усмешка.
— Ну-ну, капитан, — протянула она бархатным голоском. — Вижу, ты времени зря не теряешь. Решил устроить небольшой педагогический процесс?
Сэша подняла голову. Её хвост резко задёргался, пытаясь высвободиться из моей хватки.
Удерживать не стал.
— Я не такое наказание хотела! — взвыла она с искренним негодованием. — Точнее, такое, но… но не так больно! Слишком много шлепков, кити-кити!
Я криво усмехнулся и, недолго думая, отвесил ей ещё один, на этот раз совсем лёгкий, шлепок по многострадальной попке.
— Это чтобы лучше запомнила, — назидательно произнёс я.
Этого Сэша уже не выдержала.
Она соскользнула с кровати и, сверкнув голыми ягодицами, пулей вылетела из спальни.
— А ну стоять! — крикнул я ей вслед со смехом.
— Не догонишь, бе-бе-бе! — донеслось уже из коридора.
Я тяжело вздохнул и сел на кровать, проводя рукой по волосам.
Ну что за команда… Ни минуты покоя.
Тем временем Кармилла и Лекса вошли в комнату и закрыли за собой двери.
Они двигались синхронно, и на их лицах играли такие загадочные улыбки, что у меня по спине пробежал холодок.
Глаза обеих хищниц блестели нехорошим азартом.
Похоже, они не просто зашли поздороваться.
Эти заразы спелись!
— Волк, мы пришли извиниться, — неожиданно серьёзным тоном начала Лекса,
