Мажор в школе магии 4 - Сергей Леонидович Орлов

— ЕМЕЛЯ! — крик Ярика был полон такого отчаяния, что даже сражающиеся на мгновение замерли.

Я добежал до них в следующую секунду, выпуская волну демонической энергии, которая отбросила Евсеева и Дину назад, давая нам временную передышку.

Мелисса опустилась на колени рядом с Емелей, её руки дрожали, когда она пыталась нащупать пульс. Но мы все знали, что это бесполезно. Раны от заклинаний Евсеева не оставляли шансов на выживание.

— Он не может… мы только начали… — сквозь слезы бормотал Ярик.

Видя раненую Шумилову, безжизненное тело Емели и друзей в опасности, я почувствовал, как что-то ломается внутри меня. Гнев, такой чистый и всепоглощающий, какого я никогда не испытывал прежде, хлынул по венам, смешиваясь с силой Аббадона. В этот раз я не сопротивлялся — я сдался этому потоку, позволил ему взять верх.

Трансформация была мгновенной и более полной, чем когда-либо прежде. Кожа потемнела, приобретая оттенок расплавленной бронзы, покрываясь светящимися рунами, похожими на те, что были на камне-тюрьме. Мои пальцы удлинились, заканчиваясь острыми когтями из чистой энергии. За спиной развернулись полупрозрачные крылья, состоящие из тёмного пламени, а из головы проступили два изогнутых рога, коронующие мою трансформацию.

Я видел отражение своих глаз в испуганных взглядах окружающих — они пылали чистым багровым светом, без зрачков и белков, как два окна в огненную бездну. В горле рождался низкий рык, не человеческий и не звериный — нечто древнее, от чего само пространство Междумирья вибрировало в резонанс.

Туман Междумирья расступался вокруг меня, словно живое существо, избегающее опасности. Призрачные сущности, обитающие в нём, затаились, чувствуя пробуждение силы, многократно их превосходящей. Даже воздух вокруг казался тяжелее, насыщенный энергией, которая искажала само восприятие реальности.

— Сергей! — голос деда донесся словно сквозь толщу воды. — Держи контроль!

Но его слова едва достигли моего сознания. Я был сосредоточен на врагах, на тех, кто причинил боль моим близким. Инстинкты, древние как сама Бездна, взяли верх, затмевая человеческую логику и мораль.

Не вполне осознавая свои действия, я метнулся к Дине с нечеловеческой скоростью. Она попыталась защититься, но у неё не было ни единого шанса. Моя рука, окутанная пурпурным пламенем, прошла сквозь её защитный барьер словно сквозь дым. Удар энергетической волны отбросил её к камню-темнице, по которому она сползла, но быстро поднялась, сохраняя ледяное спокойствие даже перед лицом опасности.

Дина была частью плана, который едва не уничтожил моих друзей. Часть меня, человеческая часть, понимала, что она сознательно предала всех нас, но демоническая сущность видела только угрозу, которую нужно устранить.

Евсеев обернулся, и его глаза расширились от ужаса при виде моей преображённой сущности. На мгновение он замер, словно не веря увиденному, а затем его лицо исказилось от ярости и страха одновременно.

— Ты не посмеешь! — выкрикнул он, собирая вокруг себя тёмную энергию для контратаки. Его палочка рисовала в воздухе сложные формы, призывая силы, которые не должны быть доступны обычному магу.

Но я уже не слушал. В состоянии частичной потери контроля я двигался на инстинктах, и эти инстинкты требовали уничтожения угрозы. С рыком, от которого пробежала почти физическая ударная волна, я бросился на Евсеева.

Наши силы столкнулись в воздухе — его тёмная магия против моей демонической сущности. Пространство между нами наполнилось потоками чистой энергии. Междумирье отзывалось на наше сражение потусторонними звуками и вспышками света в тумане.

Евсеев был силён, очень силён. Он метал в меня заклинания, призывал щупальца тьмы из глубин Междумирья, создавал вихри искажающей магии. Но всё это разбивалось о мою преображённую форму.

— Ты думаешь, что понимаешь силу? — прохрипел он, выпуская очередную волну разрушительной магии. — Десятилетия! Я потратил десятилетия, чтобы постичь тайны трансценденции!

Я не ответил. Слова казались бессмысленными, примитивными. Общение на уровне речи осталось далеко позади, доступно лишь для человеческой части меня. Сейчас я был ближе к стихии, к первобытной мощи, что существовала задолго до возникновения языка.

Я ударил его по корпусу, когти из энергии прошли сквозь его защиту, оставив глубокие раны. Евсеев закричал от боли и ярости, выпуская в ответ волну чистой разрушительной магии. Она обожгла моё плечо, но регенерация Аббадона мгновенно затянула рану.

Мы кружили в смертельном танце, два существа, превосходящие обычные человеческие ограничения. Воздух вокруг нас трещал от напряжения, искры магической энергии рассыпались во все стороны, освещая туман Междумирья всполохами потусторонних цветов.

Евсеев начал отступать, понимая, что проигрывает. Его движения становились менее точными, дыхание — более тяжёлым. По его лбу стекал пот, смешиваясь с кровью из рассечённой брови.

— Ты… не человек… — прохрипел Евсеев, отступая под моим натиском. В его глазах, помимо страха, читалось нечто похожее на восхищение. — Ты то, чем я всегда стремился стать.

В ответ из моей груди вырвался не то смех, не то рык. Я больше не мог говорить — слишком глубоко погрузился в демоническую сущность. Но частица человеческого сознания, всё еще наблюдающая за происходящим словно со стороны, понимала его слова. Он стремился к трансценденции, к преодолению человеческих ограничений. И вот перед ним стоял я — живое воплощение его цели.

Финальная атака была молниеносной. Я прыгнул вперёд, оказавшись прямо перед Евсеевым, и вонзил когти ему в грудь. Пурпурная энергия хлынула в его тело, разрывая его изнутри. Его глаза расширились от боли и неверия, рот открылся в беззвучном крике. Затем свет в его глазах погас, и тело обмякло.

Я выдернул руку, и безжизненное тело Евсеева рухнуло в туман Междумирья. Кровь на моих когтях испарялась, превращаясь в тёмный дым. Часть меня, человеческая часть, ощутила укол ужаса от содеянного. Я никогда прежде не с такой не убивал человека с такой жестокостью. Но демоническая сущность ощущала только удовлетворение от устранения угрозы.

— Неееееееет!

Алина, увидев смерть Евсеева, на мгновение застыла, её концентрация нарушилась. Этой секундной слабости было достаточно — дед, всё ещё сражавшийся с ней, несмотря на ранение Шумиловой, воспользовался моментом. Мощный сгусток серебристой энергии сорвался с его палочки и попал Алине прямо в грудь, отбросив её в клубящийся туман Междумирья.

Я медленно повернулся к оставшимся врагам, всё ещё пребывая в состоянии пограничного контроля. Демоническая сущность требовала продолжения боя, уничтожения всех угроз, но где-то глубоко внутри оставалась человеческая часть, которая начинала сопротивляться этому первобытному зову.

Габер, видя падение двух членов триумвирата, опустил свой ятаган. Его глаза встретились с моими, и я увидел в них усталость и… понимание своего поражения. Словно