Варварины сказки - Иеромонах Тихон (Невидимов)
И каждый вечер, когда звонил колокол, Базилио стоял на пороге, и тень его светила, как звезда. И люди говорили: «Вот что значит доброе сердце. Вот что значит вера».
И жили они долго и счастливо, потому что поняли: настоящее золото - не в тени, а в душе.
РЫЦАРЬ БЕЛОЙ ЛИЛИИ
Давным-давно, когда леса были гуще, а звёзды ближе, в королевстве Лунного Озера стоял замок Белой Лилии. Его башни отражались в воде, словно белые цветы на тёмной глади. В этом замке жил старый рыцарь Элиан, которого называли Рыцарем Белой Лилии. Его доспехи сияли, как первый снег, а на щите цвела вышитая серебром лилия - дар самой Пресвятой Девы, полученный в юности, когда он дал обет защищать слабых и молиться за врагов.
Песни о нём пелись у очагов: как он победил великана Громобоя, что разорял деревни; как спас принцессу Лиану от колдуна Теней; как в битве при Золотом Мосту один встал против сотни. Но теперь волосы Элиана поседели, руки дрожали, держа меч, а сердце тосковало. Он знал: пришло время последнего подвига. Не за славу, не за золото - за души, что гасли, как свечи на ветру.
В королевстве творилось неладное. Люди перестали смеяться. Дети не играли в прятки, матери не пели колыбельных, кузнецы бросали молоты. Радость уходила, будто вода из разбитого кувшина. Старики шептали: «Это Дракон Уныния. Он не жжёт огнём - он высасывает свет из сердец».
Элиан оседлал верного коня Серебряного, что был с ним с первой битвы, и отправился в путь. На плече его сидела маленькая фея Мелисса - хранительница белых лилий, чьи крылья переливались, как жемчуг. В седельной сумке лежал Псалтырь в кожаном переплёте, подаренный настоятелем монастыря Святого Георгия.
По дороге встречались сказочные создания. В Тёмном Лесу, где деревья шептали молитвы, Элиана приветствовал старый друид Оакхарт, чья борода была из мха, а глаза - из янтаря.
- Куда путь держишь, рыцарь? - спросил он, гладя посох из дуба.
- Ищу Дракона Уныния, - ответил Элиан. - Он в руинах монастыря Святого Георгия.
Оакхарт вздохнул: «Там, где когда-то пели монахи, теперь воет ветер. Но помни: мечом его не взять. Он питается гордостью».
Дальше, у реки Слёз, рыцаря встретила русалка Ариэль с волосами цвета водяных лилий.
- Ты стар, Элиан, - сказала она, грустно улыбаясь. - Зачем тебе эта битва?
- Потому что я дал обет, - ответил рыцарь. - И потому что люблю этот мир.
Русалка подарила ему жемчужину, что светилась в темноте: «Когда будет совсем темно - разбей её. Свет вернётся».
Наконец, Элиан достиг руин. Монастырь Святого Георгия лежал в руинах на холме, как сломанный крест. Колокольня рухнула, купола поросли мхом, а в алтаре, где когда-то сияла икона Победоносца, теперь лежал Дракон.
Он был огромен, но не страшен. Чешуя - цвета пепла, глаза - как пустые колодцы. Из пасти не вырывалось пламя, но каждый выдох забирал краски из мира. Цветы вяли, птицы замолкали.
- Ты пришёл, Рыцарь Белой Лилии, - прошипел Дракон голосом, похожим на шорох сухих листьев. - Я ждал тебя. Твои подвиги - моя пища. Каждая победа - глоток твоей гордости.
Элиан вынул меч. Клинок, что рубил драконов и великанов, теперь казался игрушкой.
- Твое оружие бесполезно, - засмеялся Дракон. - Я неуязвим для стали. Я - Уныние. Я живу в сердцах, что забыли молиться.
Рыцарь опустил меч. Вспомнил слова Оакхарта. Вспомнил, как в юности, после первой победы, он стоял на коленях перед иконой Святого Георгия и плакал от радости. Тогда он понял: настоящая победа - не в убийстве, а в любви.
Элиан сломал меч об колено. Звон разнёсся по руинам, как колокол. Он открыл Псалтырь и начал читать вслух:
«Господи, воззвах к Тебе, услыши мя...»
Каждое слово падало, как белая лилия. Цветы ложились на чешую Дракона, и та начинала таять. Дракон завыл - не от боли, а от света.
- Нет! - кричал он. - Я - тьма! Я - пустота!
Но слова продолжали падать. «Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых...» Лилия за лилией, лепесток за лепестком. Дракон уменьшался. Его чешуя становилась прозрачной, как лёд под солнцем.
Вдруг из алтаря поднялся свет. Там, где лежала икона, теперь стоял Святой Георгий - в золотых доспехах, с копьём в руке. Но копьё не было направлено на Дракона. Оно указывало на сердце Элиана.
- Ты победил, сын мой, - сказал Святой. - Не мечом, но молитвой. Не гордостью, но смирением.
Дракон растаял совсем. На его месте осталась лишь горстка пепла, из которой выросла белая лилия - самая чистая из всех.
Элиан упал на колени. Слёзы текли по щекам - не от горя, а от радости. Он понял: последний подвиг - не убить врага, а спасти его. Дракон Уныния был когда-то ангелом, что забыл петь. Теперь он вернулся к Богу.
Фея Мелисса подлетела и поцеловала рыцаря в лоб. Русалка Ариэль выплыла из озера и запела - впервые за много лет. Друид Оакхарт ударил посохом о землю, и лес зазеленел.
Королевство ожило. Дети засмеялись, матери запели, кузнецы подняли молоты. А в замке Белой Лилии Элиан посадил ту самую лилию из пепла Дракона. Она цвела круглый год, напоминая: настоящая сила - в молитве, настоящая победа - в любви.
И каждый вечер, когда солнце садилось за Лунное Озеро, старый рыцарь садился у окна с Псалтырью на коленях и тихо читал. А дети, прижавшись к его коленям, слушали и учились: быть рыцарем - значит не убивать драконов, а возвращать им крылья.
Дракон Уныния молитвой рыцаря преобразился в поющего Ангела Покоя.
СКАЗКА О ДВУХ СВЕЧАХ
В старой-престарой церкви, где стены пахли ладаном и мёдом, каждое утро кто-то зажигал свечи. Большие и маленькие, белые и жёлтые, они стояли в подсвечниках, как тихие солдаты света.
Однажды утром проснулись две свечки. Одна стояла прямо посреди храма, на высоком золотом подсвечнике перед иконой Спасителя. Она была стройная, гладкая, блестела от солнечного лучика, который падал через окно. Люди подходили, ставили рядом другие свечи, молились, а пламя этой свечи тихо покачивалось и отражалось в их глазах.
А в углу,
