Как создать хентай 5 18+ - Вадим Фарг

Глава 22

Я валялся на кровати, ощущая себя главным лотом на аукционе соблазнов, и с глупой улыбкой осознавал, что плыву по течению. Какое к чёрту сопротивление? Мой мозг, кажется, окончательно перегрелся от происходящего и махнул на всё рукой, оставив тело выпутываться самостоятельно. А тело, нужно признать, было совершенно не против такого расклада. Оно зажило своей, отдельной жизнью, и эта жизнь была настолько переполнена чистым, незамутнённым кайфом, что хотелось то ли смеяться, то ли плакать от переизбытка чувств.

Рэн, демонстративно не обращая внимания на сестру, которая увлечённо занималась чем-то внизу, начала собственное наступление на мою оборону. Её губы, тёплые и до невозможности мягкие, принялись вырисовывать влажные, щекочущие узоры на моём прессе. Она двигалась неторопливо, словно дегустируя, то едва касаясь кожи кончиком языка, то легонько прикусывая, отчего по всему телу разбегались табуны мурашек. Я чувствовал, как напрягается каждая мышца в сладком предвкушении. Куда же она направится дальше? Добравшись до линии белья, она на мгновение замерла, с неподдельным любопытством заглядывая через моё бедро.

— Эй, а ну-ка подвинься! — игриво шлёпнув Рин по попе, промурлыкала она. — Я тоже хочу попробовать нашего знаменитого Сенсея! Не будь жадиной, сестрёнка, поделись!

Рин в ответ лишь тихо хихикнула, но послушно сместилась немного в сторону, тут же находя себе новое, не менее увлекательное занятие. Её губы и язык принялись исследовать мои яички, и я дёрнулся от неожиданности и волны удовольствия, прокатившейся по телу. Это было… просто вау. Я и представить не мог, что моё тело способно на такие спецэффекты. Серьёзно, кто-нибудь, запишите эти ощущения, я хочу пережить их снова! Это вообще законно — чувствовать себя настолько хорошо?

А Рэн тем временем, видимо, решила, что прелюдий достаточно. Сначала она медленно, мучительно дразня, облизала мой член от самого основания до головки. Я до боли сжал кулаки и закусил губу, прилагая нечеловеческие усилия, чтобы не издать какой-нибудь совсем уж постыдный звук. А потом она с тихим, довольным вздохом накрыла его ртом, принимая в себя так глубоко, как только могла.

Ну всё. Финиш. Мой мир схлопнулся до этого одного, невероятного, сводящего с ума ощущения. Две девушки. Два эпицентра удовольствия, которые атаковали меня с разных сторон, не оставляя ни единого шанса на спасение. Я откинулся на подушки, раскинув руки в стороны, и просто тупо уставился в потолок. На лице застыла самая идиотская и одновременно самая счастливая улыбка на свете. Я определённо попал в свою собственную хентай-новеллу, и реальность оказалась в тысячу раз круче самых смелых фантазий.

Прошло несколько минут, которые показались мне сладкой, тягучей вечностью. Наконец, Рин, видимо, решив, что её часть «дегустации» окончена, медленно поднялась к моему лицу. Её волосы щекотали мне грудь, а глаза в полумраке комнаты блестели, как у сытой, довольной жизнью кошки. Не говоря ни слова, она наклонилась и впилась в мои губы глубоким, влажным поцелуем. Это было так откровенно, так порочно и так вкусно, что у меня закружилась голова.

Оторвавшись от моих губ, она грациозно, словно пантера, перекинула ногу через мою голову и, без малейшего сомнения, опустилась мне на лицо. Я почувствовал её горячую, влажную плоть на своих губах и в нос ударил пьянящий аромат возбуждения. Это был немой приказ. И я, разумеется, не собирался спорить. Мой язык нашёл её клитор и принялся за работу, заставляя её тихо, протяжно стонать прямо мне в рот, и от этих звуков я возбуждался ещё сильнее.

— Так, теперь моя очередь желать большего! — услышал я азартный голос Рэн.

Она отпустила мой уже гудящий от напряжения член и, как заправская наездница, оседлала меня. Я почувствовал, как она взяла меня в руку, осторожно направляя, и начала медленно, мучительно медленно насаживаться.

Мир взорвался фейерверком. Я почувствовал, как вхожу в её горячее, узкое, влажное нутро. Она громко застонала, запрокинув голову, и начала двигаться. Сначала неторопливо, привыкая и давая привыкнуть мне, а потом всё быстрее, всё азартнее, набирая темп, который сводил меня с ума.

Я оказался в самой сладкой ловушке на свете. Сверху на мне скакала одна сестра, задавая сумасшедший ритм, а моё лицо было погребено в разгорячённой плоти другой, которая стонала и извивалась от каждого движения моего языка. Я чувствовал их обеих, слышал их стоны, сливающиеся в единую мелодию наслаждения, вдыхал их запах. Это было двойное удовольствие, двойное безумие, от которого, казалось, моё сердце вот-вот выпрыгнет из груди от переизбытка счастья. Мозг окончательно отключился, оставив лишь инстинкты и чистое, первобытное наслаждение.

* * *

Кажется, я попал в какой-то совершенно особенный, мой личный сорт рая. Тот самый, который показывают в кино для взрослых, но в который никогда не веришь по-настоящему. Мозг, видимо, решил, что с него хватит, и ушёл в отпуск, оставив за главного спинной мозг. А тот, судя по всему, был в полном восторге и отрывался по полной программе. Надо мной, задавая какой-то невероятный, головокружительный темп, двигалась Рэн. Её тихие стоны смешивались с моими собственными попытками дышать, создавая саундтрек этого безумия. А где-то внизу, в сладком плену моих губ, тихонько постанывала Рин, и её вкус кружил голову похлеще любого вина. Это было уже чересчур. Настолько хорошо, что казалось сном.

Внезапно Рин, которая до этого подрагивала всё сильнее, а её стоны становились всё отчётливее, вдруг замерла и, упершись ладошками мне в грудь, немного отстранилась.

— Всё… я так больше не могу… — выдохнула она, пытаясь отдышаться. Её щёки пылали. — Сестрёнка, давай меняться! Прямо сейчас!

Не став дожидаться, пока её уговорят, она ловко соскользнула с кровати и, словно настоящая русалка, грациозно перекатилась на спину, раскинув ноги так, что любые слова были бы излишни. Это было самое понятное приглашение в моей жизни. Рэн весело хихикнула, послушно сползла с меня и устроилась рядышком, сгорая от любопытства.

Я, кажется, даже не думал. Моё тело всё сделало само. Секунда — и я уже оказался между ног Рин. Одно движение, и мы стали единым целым. Она громко выдохнула, почти застонала, вцепившись пальцами в мягкую простыню и выгнувшись всем телом мне навстречу. Я начал двигаться, очень медленно, стараясь растянуть это удовольствие, запомнить каждый её вздох, каждое движение. Но долго сдерживаться было выше моих сил, и темп начал неумолимо расти.

И вот тут-то и началось форменное сумасшествие. Рэн, видимо, заскучала в роли зрителя. Она