Агентство "Энигма" - Сергей Баранников
— В общем, намечается невероятное событие, — признался Лёня, когда в конце рабочего дня мы собрались в кабинете. — Всё происходит в строжайшей секретности, но я точно знаю с дюжину бойцов, которым поступали предложения от обеих сторон. Разумеется, никто в своём уме не признается, что принял предложение, но я приблизительно знаю кто мог податься в наёмники. Это серьёзные ребята. Половину из них что я, что Муха разберём один на один, но вот остальные…
— Не забывай, что у вас есть энергетические пистолеты с параллизующим эффектом, — напомнил я. — Вы не на турнире, а в реальной жизни, так что не стоит играть по правилам.
— Это ты мне говоришь об отсутствии правил? — рассмеялся брат. — Я не раз участвовал в подпольных турнирах и могу сказать тебе одно: там нет никаких правил кроме тех, что устанавливают между собой сами бойцы. Но даже так никто не даст гарантии, что эти правила будут соблюдаться. Нет, это грязная борьба, в которой принципы и хороший тон остаются в стороне.
— И много у Потехиных таких головорезов? — перевёл я разговор к теме, которая волновала меня больше всего.
— Говорят, Потехины заключили контракт с какой-то частной конторой со стороны, которая предоставляет людей для тёмных делишек. На их счету взрывы, похищения и ликвидация неугодных людей. Ничего не напоминает?
— Думаешь, это они поработали над устранением Бенуа и Бердникова?
— А я не верю в такие точные совпадения, — признался брат.
— Зачем тогда Потехины ищут ещё людей?
— Мясо, массовка. Боятся, что даже с таким контрактом не выдержат напора многочисленного противника и перестраховываются. К тому же, даже организация наёмников не будет разбрасываться своими бойцами просто так. Всегда нужны те, кто готов рисковать головой за деньги и браться за рискованные дела.
— Слушай, неужели действительно так хорошо платят, что кто-то готов свою жизнь положить ради людей, которым плевать на твою судьбу?
— Ник, тебе легко судить, — произнёс брат. — У тебя есть дар, который приносит пользу людям, а тебе — хорошие деньги и уважение. А простолюдины, у которых в жизни серьёзные проблемы, готовы рисковать головой и за сотню тысяч. Одарённые требуют больше, там цена доходит до трёх сотен и выше, в зависимости от опыта и квалификации. Думаю, наёмники обходятся Потехиным миллионов в десять, и это только за один месяц.
— Ничего себе! — присвистнул я, прикидывая какие суммы вырисовываются в голове.
— Война — всегда удовольствие дорогое. Теперь ты понимаешь, почему они так хотели закрыть санаторий и построить там коттеджный посёлок. Денег, которые они должны были выручить за строительство с лихвой бы хватило, чтобы выиграть войну и подмять под себя власть в Дубровске, но тут появился ты и спутал их планы.
— И у меня есть подозрение, что перед решающей битвой они захотят от меня избавиться.
— Не исключено. Поэтому теперь рядом с тобой постоянно будет вертеться Рома или я. Я уже поговорил с Мухой, и он согласился перебраться пожить к нам, чтобы мать тоже была под присмотром.
— Да, заварил я кашу, — пробормотал я, оценивая масштаб проблемы, в эпицентре которой мы оказались.
— А разве у тебя был выбор? Хотя, был — ещё тогда пойти на поводу у Ягудина и умереть, взяв на себя вину за убийство Вельского. Но ты выбрал жизнь, а в нашем мире жить — значит бороться за право пользоваться благами, которые тебя окружают.
— И это ты ещё меня называешь философом, — рассмеялся я. — Хорошо, в кабинете со мной будет Ардатьев, на «скорой» буду рассчитывать на себя, а дома — ты с Мухой. В принципе, звучит неплохо, но если Потехины решат играть в открытую, я сомневаюсь, что даже всё агентство «Энигма» сможет меня защитить. Если уж Бенуа и Бердникова они смогли устранить, а у них какая защита…
— Отставить падать духом! — заорал Лёня. — Мы ещё покажем, что тоже не просто так на турнирах побеждали.
В кабинет я шёл с большой осторожностью, а в местах, где можно было устроить засаду, использовал свой дар обнаружения жизни, но кроме бездомных кошек никого не находил. Тяжело оставаться спокойным и выполнять ответственные задачи, когда тебе и твоим близким грозит смертельная опасность, и в эти моменты целительство было спасательным кругом. Я нырял в работу с головой и полностью забывал о происходящем вокруг, отрешаясь от реальности. Проблемы, которые на первый взгляд должны были мешать мне концентрироваться, на деле лишь помогали собраться с мыслями.
Через пару дней в кабинет ворвалась Настя, которая оставалась тем самым лучиком света в этой мгле.
— Поздравь меня! Последний экзамен позади, я закончила академию с одними пятёрками, и теперь могу заняться стажировкой.
Как же мне хотелось взять её за руку, забрать из Дубровска и увести куда-нибудь далеко, где нет ни Потехиных, ни сбредивших от вседозволенности аристократов, ни какой-нибудь другой смертельной опасности. Вот только во всём мире вряд ли удастся отыскать такое место. В какой-то степени Лёня прав, наша жизнь — есть не что иное, как борьба за благополучие и самореализацию. Никто из нас не может сказать наверняка когда мы встретим свой конец. Может, это будет в следующую минуту, а может, через много лет. Одно только мы знаем наверняка — жизнь стоит того, чтобы до последней минуты бороться за неё.
— Нисколько в тебе не сомневался, — произнёс я и привлёк девушку к себе.
После продолжительного поцелуя девушка отстранилась и заговорила совершенно серьёзно.
— Ник, я хочу проходить стажировку в твоём кабинете. Так я смогу спокойно работать и не распыляться.
— Исключено! — ответил я, заняв чёткую позицию. — В ходе стажировки ты получаешь бесценный опыт, которого просто негде было набраться в академии. Два года в роли стажёра — это тот период, когда будущий целитель проходит окончательную подготовку и набирает багаж практических навыков и знаний. Думаешь, я смогу его обеспечить тебе в стенах кабинета?
— Да ладно, какой багаж? Я за два месяца в кабинете узнала больше, чем за год в академии!
— А представь сколько всего узнаешь, когда поработаешь в больнице или на «скорой»!
— Ник, при всём уважении к
