Варварины сказки - Иеромонах Тихон (Невидимов)

Тимоша почувствовал, как сердце его затрепетало - сладко было смотреть на самого себя в этих сияющих образах. Но рядом стояла девочка, держала его за руку, смотрела доверчиво. Тогда мальчик поднял фонарик и сказал:

- Нет! Я не хочу славы. Я хочу света.

Фонарик вспыхнул так ярко, что глаза заслезились. От этого сияния зеркала не выдержали - и разлетелись вдребезги, осыпавшись на каменный пол, словно хрустальный дождь.

Но и это было ещё не всё. Когда зеркала разлетелись, зал содрогнулся, словно сама тьма завозилась. Из глубины поднялся новый морок: стены исчезли, и Тимоша с девочкой оказались в бескрайней пустоте, где не было ни пола, ни неба, ни звёзд. Лишь холод тянулся, будто из могильной ямы.

Владыка Тьмы вырос перед ними ещё больше, заслоняя весь вид. Его голос звучал мягче, но страшнее:

- Ты одолел мои тени и мои зеркала. Но сердце твоё ещё можно взять. Смотри!

И вдруг воздух вокруг наполнился образами: деревня, родное крыльцо, мать, зовущая Тимошу. Её лицо было усталым, глаза - полными слёз.

- Вернись, сынок, - шептала она. - Не уходи в темноту, останься дома. Разве твой свет нужен кому-то, кроме меня?

Тимоша застыл. Сердце его дрогнуло - ведь в этих словах звучала правда тоски, а мать была ему дороже всего. Девочка, державшая его за руку, затрепетала:

- Не оставляй меня одну…

Тьма сгущалась, образы становились всё ярче, и фонарик, словно сомневаясь, замер, едва теплясь.

Тимоша поднял голову. «Если это мать, - подумал он, - то её глаза должны быть светлыми. Она всегда благословляла меня на добро. А если это тьма, она только пугает и давит на сердце». Он приложил ладонь к груди и сказал:

- Я верю не обману, а свету. Моя мама ждёт меня не в тьме, а там, где правда.

Фонарик вспыхнул так сильно, что его свет не только разогнал мрак, но и озарил всю пустоту золотым сиянием. Владыка Тьмы закричал, отшатнулся, и его плащ, сотканный из дыма, разорвался, рассеялся, как пепел на ветру.

И снова лес встал вокруг: берёзы белые, травы пахучие, звёзды над головой. Всё было тихо и чисто, как будто после долгого грозового ливня, когда над землёй появляется радуга.

Тимоша посмотрел на девочку. Она улыбалась сквозь слёзы, и глаза её светились отражением того же золотого света.

- Видишь, - сказал он тихо, - свет всегда побеждает, если сердце не изменяет правде.

Фонарик светил теперь не только им двоим, но казалось, и всему лесу, и всякая тень, что пряталась в ветвях, отступала прочь.

На рассвете Тимоша с девочкой вышли из леса. Небо розовело, туман клубился над полями, и петухи запели в селе. Уставшие, но радостные, они шагали по тропинке, и фонарик всё ещё светил в руках Тимоши - тихим, ровным сиянием, будто в нём осел сам свет утренней зари.

Девочка вскрикнула от радости: у опушки её ждала бабушка, вся седая, с натруженными руками. Она обняла внучку и долго не отпускала, всё крестила её и повторяла:

- Слава Тебе, Господи, нашлась!

Весть о чудесном возвращении быстро облетела всю округу. Люди выходили из хат, глядели на Тимошу с его светлым фонариком и дивились: откуда у мальца такая сила?

- Это не моя сила, - смиренно сказал Тимоша. - Фонарик горит только тогда, когда сердце не лжёт и дела чисты. Его свет - не для меня одного, а для всех.

И поставил он фонарик на скамеечку у церкви, что стояла на пригорке. С тех пор всякий, кто входил в храм или проходил мимо, видел этот тихий золотой свет. Он словно напоминал людям: не в хитрости сила, а в правде и добром сердце.

А Тимоша, повзрослев, всё любил приходить к фонарику и сидеть рядом, как когда-то на своём крылечке. Только теперь он знал ответ на свой детский вопрос: почему одни светятся радостью, а другие ходят мрачные. Потому что свет - это не от лица, а от сердца.

И все снло жило с этим знанием, и даже в самые тёмные ночи людям было спокойно: ведь рядом всегда горел сияющий фонарик, дарованный для того, чтобы напоминать - добро умножает свет, а правда сильнее всякой тьмы.

АНГЕЛ И ПОТЕРЯННЫЙ КОЛОКОЛЬЧИК

Было то давным-давно, когда звёзды на небе сияли ярче нынешнего, а люди на земле чаще молились и жили добрее. В тихом селе, меж яблоневых садов и верб у дороги, стояла беленькая церковь. Звонили в ней колокольчики не громко, зато прямо в сердце отзывались.

А над тою звонницей, над облаками и золотыми полями летали ангелы. У каждого человека был свой: спит младенец в колыбели - ангел стоит рядом; идёт мужик пахать - и возле плуга ангел шагает; плачет в молитве человек - и тут ангел тихо слёзы его утирает.

Среди тех ангелов был один совсем юный. Крылья его светились, как утренняя роса, глаза сияли, словно васильки в пшеничном поле. Господь вручил ему маленький серебряный колокольчик. И всякий раз, как где-нибудь на земле становилось тяжко - дитя заплачет или вдова в скорби - звенел тот колокольчик, и ангел спешил на помощь.

Но случилось однажды и диво, и беда. Усталый ангел задремал на облачке, положив колокольчик возле себя. Проснулся - нет его! Будто ветер унес в небесах, или тёмная сила спрятала, чтобы люди больше не слышали милосердного звона.

Опечалился ангел, заплакал так искренне, что слёзы его сыпались на землю жемчужными каплями. И в селе ребятишки увидали: сидит возле церкви, на звоннице, светлый мальчик в белом, печалится. Подошли ближе - а в глазах у него целый мир скорби.

- Ты кто такой? - спрашивают. - Отчего плачешь?

- Я ангел-хранитель, - отвечает, - был у меня Божий колокольчик, да потерялся. Теперь боюсь: люди в беде останутся одни.

Дети переглянулись, стало им так жалко его, что сердце защемило. И вот самая маленькая девочка, Марийка, тихонько положила ручку ему на плечо:

- Не горюй. Бог не оставит ни тебя, ни нас. Давай вместе поищем.

Ангел взглянул на ребят - и впервые улыбнулся сквозь слёзы. В сердце его засияла надежда. Вспомнил он слова старших ангелов: «Всё в мире по Промыслу Божию. Когда люди с чистым сердцем помогают - Господь являет чудо».

Так и пошли они гурьбой: ангел и дети - через село, в поле, где золотилась пшеница, где пели жаворонки.