Папа едет на море - Валентина Анатольевна Филиппенко
Звуки проникали сквозь воду. Накрывали собой набережную, дома, лодки, тихое море, стаю кораблей и барж. Темнота притихла, успокоилась. В городе гасли беспокойные огни. В иллюминаторах появились зевающие лица членов команды, отказавшихся покинуть лайнер. Только оркестр на площадке «Морского» играл все громче и громче.
К пианистам, трубачам, саксофонистам, скрипачам, виолончелистам, барабанщикам добавились местные жители. Целая толпа тех, кто хотел поучаствовать в спасении города и порта. Им раздали треугольники, маракасы и кастаньеты. Этими музыкантами — очень искренними — дирижировала… я. Звон, треск, шуршание и перестук вплетались в игру оркестра и давали стихии отпор!
Мама и жена директора разносили воду и печенье. Дебюсси, лежа у папиных ног, сопел и бил хвостом в такт музыке. Каждый старался защитить город и помочь музыкантам, как мог.
И вот к рассвету бледный, мокрый от пота и росы, оркестр начал затихать. Зеленое небо прояснилось, море почти улеглось и только далеко за мысом все еще подбрасывало к облакам пенных барашков.
Шторм сдался.
Музыка победила.
Что случилось потом
Штиль одеялом накрыл город, целую ночь боровшийся с бурей и теперь готовый спать даже на пляже. Как мой папа.
Мимо проплывали сонные официанты, сотрудники пансионата и редкие отдыхающие, нашедшие в себе силы на отдых. Почти прозрачный, но счастливый папа выпил за завтраком кофе и дошел до пляжа. Это был последний день отпуска композитора — завтра надо уезжать. Я, мама и верный нам Дебюсси последовали за папой.
Солнце, будто сжалившись над нами, почти не пекло, и мы тоже быстро уснули. Папа — сидя в раскладном кресле, мы с мамой — на надувном матрасе, а лабрадор — под столиком с картами и крахмальными, почти августовскими персиками. Шумело море.
Мне снова и снова снился шторм, горящие глаза папы, молнии, летающий смычок Шахматова, мечущийся между нами Дебюсси и печенье, которое таяло внутри уставших музыкантов. Почему-то все время тихо звенел треугольник.
Спустя почти полчаса концерта во сне я проснулась. Треугольник продолжал стучать. Вернее, это был не треугольник, а ножницы. Они клацали стальными зубами над папиной лохматой шевелюрой. Что? Как это могло случиться? Лариса Ауэрбах решила подстричь папу? Я терла глаза. Горе-охранник Дебюсси и ухом не повел. Мама повернулась на другой бок и засопела. Папа во сне почесал нос, на который упала пара состриженных прядок, и чихнул. И все равно никто не проснулся.
Тут Лариса сделала шаг назад, чтобы посмотреть, как выглядит теперь папина лысина, — а, надо признаться, выглядела она намного лучше!
«И все-таки тебе надо сделать челку», — шепнула парикмахер и клацнула инструментом в руке. Я вздрогнула. Незваная гостья стряхнула с папиного плеча пушистые комки волос и ушла, решительно вонзая каблуки в горячую гальку. Я еще раз глянула на папу — храпящего, уставшего, но аккуратно подстриженного — и снова положила голову на матрас. Нет уж, я тоже хочу спать. Теперь с нами точно не случится ничего страшного. Разве что папа будет чуть-чуть ругаться…
Ах да!
Еще уже за ужином к нам подошел главный повар пансионата. Он снял высокий белый колпак и поклонился папе:
— Почему вы так любите манную кашу? Это как-то связано с музыкой?
Сияя свежеподстриженной лысиной, папа заулыбался.
— Вы не поверите, но совсем нет. С футболом. Я играл в него в детстве. Еще до знакомства с фортепьяно. Знаете, когда целая чашка манной каши падает в живот, там становится очень тепло. И еще мне всегда кажется, что, упав, она поднимается на ноги, разводит руки в стороны и словно вратарь защищает вас изнутри. В дворовой команде я был вратарем.
Папа смущенно глянул в окно на море, а растроганный повар поставил на стол термос с наклейкой «Самая вкусная каша для композитора».
А потом нам передали золотистый конверт. Хрустящая бумага распахнулась большим ароматным письмом. На листе с гербами и завитушками, будто из какого-то музея, совсем детским почерком было написано:
Дебюсси может быть вашей собакой.
Не благодарите.
Это было письмо с лайнера «Осьминог».
Нашей собакой!
После прыгающих букв Р и S Максим Шахматов желал нам хорошей поездки домой и просил иногда отправлять фото пса и не давать ему слишком много мясного суфле.
А мы и не собирались.
Фух, вот теперь я точно рассказала всё.
Давайте дружить!
https://samokatbook.ru/
https://vk.com/samokatbook
https://t.me/samokatbook
https://m.ok.ru/group/62402515304657
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
