Сяо Тай и Божества Северного Ковша - Виталий Хонихоев
Что же до всего остального… Владыка Третьей Звезды, Повелительнице Черной Стаи, Алому Мяснику Каракшатры, этой Цзю Мэй — обычно было скучно. Скука и раздражение, вот две основные эмоции, которые охватывали ее во время поединков. Скучно, потому что все кто посмел поднять на нее оружие умирали довольно быстро, даже если она старалась продлить удовольствие. А раздражали ее неуклюжие потуги этих невежд, которые даже своим Ци толком владеть не умели. Например эта вот девушка в белом, которая назвала себя «гением семьи Чон»… она не может даже телом своим толком управлять, не то что Ци применять правильно. Попытка заинтриговать ее, Цзю Мэй искусством школы Чон — жалка. Просто взглянув на эту девушку в грязно-белом ханьфу, просто увидев, как она встает в стойку, как вытягивает левую руку вперед, как скользит вдоль предплечья острый наконечник гибкой пики — она уже знала на что та способна. Как будет атаковать, как будет защищаться и как будет умирать. Скучно.
И конечно же она знала все про этих двоих учениц, что сопровождали девушку в белом. Уровень — низший, даже не адепты, владение Ци — ниже среднего, владение телом — еще хуже. Их руки не успели привыкнуть к рукояти меча или любого иного оружия, им бы весло в руки или серп и согнуться в три погибели на рисовом поле, как и положено крестьянским дочерям. Поэтому она не воспринимала никого из них всерьез. И даже в шутку тоже не воспринимала. Проклятые ублюдки из Феникса все-таки освоили запретное искусство расщеплять мельчащее на еще более мелкое и сожгли Цитадель вместе с двумя из Северного Ковша, в яростном выдохе Агни сгорели и многомудрый Тан Лань и коварный Лу Цунь и лишь она сумела спастись — бегством! Она, сильнейшая из Семи Божеств Северного Ковша — бежала! Сама мысль об этом заставляла ее яростно раздувать ноздри, совершенно забывая про боль от ожогов на лице. И да, ожоги… ожоги оставленные дыханием Агни, вызванные распадом мельчайших частиц — неизлечимы. Ей придется подождать пока нарастет новая плоть… возможно десятилетия. А до тех пор она будет ходить с ожогом на лице, напоминающем ей и всем окружающим что кучка смертных преуспела в том, чтобы унизить ее и оставить на ее лице позорное клеймо.
И все что ей сейчас было нужно — это найти того, кто ответственен за этот позор. Найти Темную Госпожу Кали и заставить ее заплатить по счетам. Поэтому сегодня она не испытывала обычную скуку. Сегодня она была зла и у нее не было времени играться со своими жертвами, она собиралась сделать все быстро. Однако эта мелкая крестьянка сумела ее удивить… искусство Золотых Ткачей… искусство для тех, у кого уже порваны меридианы, кто не может управлять своим Ци и своим телом… необычно.
— Я даже немного удивлена, рыбацкая дочь. — говорит Цзю Мэй, выпрямляясь и стряхивая капельки крови с кончиков пальцев: — искусство Золотых Ткачей, управление телом через Ци? Впрочем… — она еще раз окидывает взглядом стоящую напротив девушку, которая перехватывает рукоять меча, поднимая лезвие вверх. У девушки рана в груди, она пробила ей сердце и легкие, с такими ранами долго не живут. До тех пор, пока она в сознании — она сможет управлять Ци, сможет управлять своим телом как марионеткой, но это ненадолго. Мастерская техника, человек в состоянии оставаться в сознании даже после того, как ему нанесли смертельную рану, но это лишь отсрочит неминуемое. Досчитать два раза до ста и сознание помутится, глаза закроются и тело рухнет на землю, потому что даже самая сильная воля не может противиться смерти.
— Это бесполезно. — уведомляет она эту странную дочь рыбака: — у тебя дыра в груди, долго ты не продержишься.
— Дыра в груди? — отвечает ей рыбацкая дочь и Цзю Мэй — хмурится. Как она все еще может говорить? Чтобы говорить, нужно дышать, нужно чтобы воздух проходил через глотку, через голосовые связки, а у нее практически нет легкого, как бы не вздымалась ее грудь — воздух никуда уже не пойдет.
— Я даже воздухом больше не дышу. — продолжает рыбацкая дочь и Цзю Мэй понимает. Эта девушка — больше не дышит. Она проталкивает воздух через глотку, создавая давление с помощью Ци! У нее больше нет легких и сердца, но Ци заменяет ей и то и другое!
— Признаю твой талант, дочь рыбака. — Цзю Мэй складывает руки на груди: — я не ожидала что такая техника существует. Пожалуй, ты даже сможешь выжить… если, конечно, не наделать в тебе больше дырок. В конце концов я могу разрезать тебя на десять тысяч кусков… на каком этапе твоя концентрация будет нарушена, и ты рассыпишься кровавой кучкой? Более того… тебе уже трудно удерживать концентрацию Ци в своем теле, дочка рыбака… как долго ты продержишься? Сколько лет ты изучала эту бесполезную технику, чтобы выжить на поле боя? Но выжить — не значит победить. Если бы ты могла одновременно атаковать и защищаться, то… — она взмахивает рукой и тончащий разрез вспыхивает алой нитью на предплечье ее соперницы. Та прикусывает губу.
— Твоя рука отрезана от тела, и ты удерживаешь ее только с помощью Ци? Что же… как насчет ноги? — еще взмах рукой! Алая нить разреза на лодыжке!
— Трудно? — сочувственно кивает головой Цзю Мэй, чувствуя, что у нее неожиданно начинает повышаться настроение. Наконец-то ей не скучно! Взмах рукой! Новые разрезы! Она удовлетворенно смотрит как новые алые нити украшают ее соперницу, как с ее тела падают вниз отрезанные клочья одежды, обнажая белую плоть… белую мраморную плоть со струйками крови на ней.
— Твоя техника несовершенна… — начинает было она, но в этот момент крестьянская дочка неожиданно взмахивает своим клинком! Неумелый, неточный, небрежный взмах, но — взмах! Она даже не утруждается отразить удар, она чуть поворачивает тело и наклоняет голову, пропуская лезвие меча мимо. Но… как⁈
— Ты обманула меня. — прищуривается она: — что же… неплохо. Так твоя техника не совсем бесполезна. Ты можешь атаковать и держать свое расчлененное тело вместе одновременно. Однако ты едва-едва движешься и… — она вскидывает руку, отражая удар! И ещё! И
