Князь: Попал по самые помидоры 18+ - Гарри Фокс

— Охраняется? Паутиной, пылью и страхами суеверных горожан. Они давно забыли о ней. Это будет твой маленький секрет. Наш маленький секрет.

Она медленно начала таять, растворяться в воздухе, оставляя после себя лишь дурманящий аромат и жгучую уверенность в победе.

— Спеши, мой дракон… — прозвучал ее последний шепот, уже из ниоткуда. — Игра только начинается…

Я остался один в шатре, все еще опираясь о стол. Сердце бешено стучало. План был. Идеальный, рискованный, безумный план. И предложила его богиня, чьи намерения были темнее самой глубокой пещеры. Но выбора, похоже, у меня не было.

* * *

Я собрал своих командиров в том же шатре. Воздух внутри был густым и напряженным. Лира стояла, стараясь принять максимально деловой вид, но ее легкие покачивания из стороны в сторону и то, как она изредка украдкой потирала свою многострадальную попку, выдавали ее дискомфорт после вчерашнего «воспитательного сеанса». Тыгтыгович, кошачий командир, неподвижно сидел на корточках, его желтые глаза безмятежно смотрели в никуда, а кончик хвоста лишь изредка подрагивал. Годфрик, напротив, переминался с ноги на ногу, нервно почесывая щетину.

— У меня есть план, — начал я без предисловий, указывая на ущелье на карте. — Мы идем туда. Там есть пещера, которая ведет прямиком в винные погреба цитадели.

Годфрик аж подпрыгнул, и его лицо вытянулось.

— Туда⁈ Милорд, вы шутите? В Ущелье Плачущих Духов? Туда уже сто лет никто не ходил! Там, по легендам, живет… э-э-э… Чудо-Юдо десятиглавое, которое жрет камни и плюется ядом! Или гигантский слизень, который растворяет доспехи! Или…

Тыгтыгович медленно повернул к нему свою морду. На его звериной пасти появилось нечто, отдаленно напоминающее презрительную усмешку.

— Люди, — прохрипел он, и в этом одном слове поместилась вся вселенская усталость от человеческой глупости. — Вы сами придумываете сказки, чтобы бояться темноты, а потом сами же и труситесь. Мы, кошколюды, не верим в сказки. Мы верим в то, что можно поцарапать. Или съесть.

Лира на его фоне фыркнула, но сразу же сморщилась от боли и снова принялась нежно гладить свою поврежденную кожу через ткань платья.

— Мое решение окончательное, — твердо сказал я, пресекая дальнейшие споры. — Если там и правда есть какое-то «Чудо-Юдо»… — я с силой ткнул кулаком в ладонь, — мы его разъебем. Понятно? Тыгтыгович, собери своих лучших охотников. Бесшумных и быстрых. Мы идем с наступлением темноты.

Кошкокомандир издал низкое, одобрительное урчание и кивнул.

— А что я? — оживился Годфрик, видимо, просто чтобы быть при деле.

— Ты, капитан, сделаешь самое важное, — я обвел его своим взглядом. — Возьмешь основной отряд и будешь штурмовать главные ворота.

Лицо Годфрика стало абсолютно белым.

— Штурмовать? Лобовой атакой? Но они же… они же нас сверху как уток перестреляют!

— Не штурмовать по-настоящему, болван! — не выдержал я. — Создавать шум. Грохот. Пыль. Крики. Пусть они думают, что это главная атака. Ты должен отвлечь на себя все их внимание, пока мы будем пробираться по пещере. Чем громче и яростнее будет твоя «атака» — тем лучше. Понял?

Облегчение медленно разлилось по лицу Годфрика. Шуметь и делать вид, что он яростно атакует — это то, что он умел лучше всего.

— Понял, милорд! — он выпрямился и отсалютовал, чуть не расплескав остатки вина из своего всегда при себе рога. — Будет самый громкий штурм в истории! Они подумают, что на них напала орда пьяных великанов!

— В этом я не сомневаюсь, — сухо ответил я. — На этом все. Готовьтесь. С наступлением темноты — начинаем.

Командиры разошлись. Я остался один, вновь глядя на карту. План был в движении. Оставалось только проверить, кто же на самом деле живет в той пещере — сказочное чудище… или что-то похуже.

* * *

Отряд из двадцати кошколюдов под предводительством Тыгтыговича и под моим личным командованием двинулся к ущелью под прикрытием наступающих сумерек. Со стороны главных ворот Скального Венца уже доносился оглушительный грохот, дикие крики и пьяные вопли Годфрика и его «штурмующих». Без единой катапульты или тарана это зрелище, должно быть, выглядело как масштабное цирковое представление у стен крепости. Очень глупое и очень громкое. Идеальная диверсия.

Мы же, как тени, скользнули в узкую расщелину, что зияла в подножии горы, словно шрам.

Ущелье Плачущих Духов полностью оправдывало свое название. Оно было узким, темным и неестественно тихим. Высокие, почти смыкающиеся скалы нависали над головой, закрывая остатки вечернего неба и создавая давящее ощущение ловушки. Воздух был холодным, сырым и пахнем плесенью, гнилой водой и чем-то древним, медвежьим. Под ногами хрустел щебень и скользила влажная глина. Скалы по бокам были покрыты липким мхом, с которого то и дело капала вода, издавая тихий, мерзкий звук, действительно похожий на тихие всхлипы. Гнетущая аура висела в воздухе плотным покрывалом, и даже бесстрашные кошколюды шли, прижав уши и насторожив усы, их хвосты были распушены и подрагивали.

Я шел сразу за Тыгтыговичем, чувствуя, как по спине бегут мурашки. Каждое эхо нашего шага, многократно усиленное каменным коридором, звучало как предательский грохот.

И в этой звенящей, гнетущей тишине это прозвучало как выстрел.

— Апчххиии!

Звук был на удивление громким и… трогательно беззащитным. Маленький кошколюд-разведчик, шедший впереди, замер, зажав свой розовый носик лапкой.

Последовала мгновенная, идеально синхронная реакция. Весь отряд кошколюдов, включая матерого Тыгтыговича, в едином порыве взвыли от неожиданности, подпрыгнули на месте и вжались в стены ущелья, впиваясь в них когтями. Двадцать пар зеленых и желтых глаз загорелись диким, животным ужасом. Послышалось шипение, кто-то обнажил когти.

Я сам едва не выхватил меч, сердце ушло в пятки.

Наступила мертвая тишина. Все замерли, прислушиваясь. Ничего не происходило. Никакое Чудо-Юдо не выскочило из темноты.

Тыгтыгович медленно, очень медленно выпрямился. Его могучая грудь вздымалась от гнева, а не от страха. Он повернулся к виновнику, его глаза сузились в две опасные щелочки.

— Мяу… прости, вождь… пыль… — пропищал маленький разведчик, его ушки прижались к голове.

Ответом ему был молниеносный удар тыльной стороной лапы. Шлеп! Звук был сочным и громким. Маленький кошколюд аж присел от удара, потирая затылок.

— В следующий раз чихаешь — глотай! — прошипел Тыгтыгович. — Мы на охоте, а не на сенокосе!

И тут напряжение лопнуло. Кто-то из старших кошколюдов фыркнул. Затем другой издал короткое, сдавленное мурлыканье. И через секунду все ущелье огласилось негромким, но искренним кошачьим смехом — хриплым урчанием, шипением и покачиваниями. Даже Тыгтыгович фыркнул, и его грозный вид смягчился.

Я сам не сдержал ухмылки, почувствовав, как тяжелая атмосфера страха немного рассеялась. Этот нелепый, комичный инцидент оказался лучшим лекарством от суеверного