Сделка - Лисса Джонс
Сильнее. Быстрее. Глубже.
С каждым новым толчком в податливое тело затапливает острое наслаждение, а вязкая слюна с трудом стекает по пересохшей гортани.
Пряжка ремня треплется по нежным бедрам. Они, наверное, после будут ярко красными.
Прости, милая. Обещаю загладить вину.
Её тело напрягается, сопротивляется сумасшедшим попыткам вбить в стену, и это похоже на самую охренительную борьбу в моей жизни.
Тяжелый воздух пропитывается запахом секса и пота, рубашка липнет к спине, лоб покрывается испариной, а сокращения её мышц вокруг меня становятся запредельно сильными и частыми.
– Поверни. – Хватаю её за хвост, не меняя бешенного ритма, заставляю выпрямиться и поднять голову. Впиваюсь в губы таким же жадным поцелуем, и теперь вибрирующие стоны отдаются в моем горле, на языке, в груди, в напряженном до боли члене.
Одной рукой все ещё крепко держу её за бедро, свободной сжимаю мягкую грудь и прокручиваю между пальцев соски, заставляя выгибаться и дрожать в моих руках, сильнее сжиматься вокруг каменной перед оргазмом плоти.
– Сейчас… Можешь не сдерживаться, милая, – хриплю в мокрый висок, накрываю её рот рукой, и в следующий миг проваливаюсь в космическую тьму, ощущая её мощный оргазм и вонзившиеся в мою руку зубы.
—–♡–
Василиса получает свое благодарственное письмо, а я выступаю с короткой речью о том, как в свое время галерея родилась на свет именно благодаря господдержке.
Мы все же ужинаем вместе, но не в ресторане, а у нее в квартире, где еще нет соседок. Домашняя Василиса у меня на коленях. Домашняя еда. Уют, которого я и не знал никогда, цепями привязывает к ней. Ни ребенком, ни взрослым я не испытывал «чувство дома» даже в родном доме. И даже рядом с Алей, облик которой окончательно померк.
Впервые чувствую, что после работы не хочу возвращаться в пустой дом.
Глава 35
Четверг, 13:20
Клуб «Койот»
Коридоры в «Койоте» – настоящий лабиринт. В здании находятся кабинет Кира, склады для всей сети баров, танцзал для репетиций, костюмерная, помещения охраны и, конечно, два этажа легендарного клуба. Легко заблудиться любому. Но не Карине. Она быстро шагает в сторону кабинета руководителя.
И чем быстрее сокращается расстояние между ней и нужной дверью, тем быстрее стучит сердце.
Это глупо. Нет ни одной причины переживать из-за предстоящего разговора, но Карина все же переживает. Она собиралась поговорить с Киром еще в тот день, когда узнала о поступке Кая, но он был слишком занят. Чем? Кирилл не соизволил объяснить, когда пропал на пару дней, заявив только, что его ждут «скучные светские мероприятия».
Кир ведь не впускал в свою жизнь за пределами клуба и кровати, но Карина долгое время не замечала этого, ослепленная щедрыми подарками, яркими улыбками и искрометным чувством юмора.
И вот она у тяжелой железной двери. Хочет выйти из игры. Хочет, чтобы он пригласил ее куда-то… не в клуб. И не к ней домой. Хочет чего-то совсем иного. Настоящего.
Откуда всплывает это слово? И что было «ненастоящим»? Мысли спутанные. Никак не удается сосредоточиться на заготовленной речи.
Вздохнув и дав себе воображаемый подзатыльник за наматывание соплей на кулак, девушка делает шаг в темный кабинет.
– Привет, – тихо произносит Карина. В ответ слышит лишь тишину.
Кир сидит за письменным столом из красного дерева, задумчиво глядя в телефон. В его кабинете всегда завешаны окна, всегда пахнет неповторимым тяжелым парфюмом и всегда царит непривычная для клуба тишина. Здесь не слышно даже намека на музыку снизу, которая негромко играет днем, пока персонал готовится к ночи. Но даже по ночам в этом кабинете тише, чем во всем здании. Кирилл здорово потратился на шумоизоляцию.
– Кир? – Карина, не торопясь, подходит к столу, но мужчина не обращает на нее внимания. Он смотрит на экран, не моргая. Задумчиво водит большим пальцем по нижней губе.
Троянская облизывает пересохшие губы и зовет еще раз. Громче. И полным именем. Кирилл вздрагивает, быстро кладет телефон на стол экраном вниз – и ей кажется, что что-то мелькает в его глазах, чему она не может подобрать название. Но стоит моргнуть – и перед ней снова тот самый Кирилл Воронов, который и очаровал ее несколько месяцев назад.
Взгляд темно-карих глаз – игривый, манящий, притягательный – скользит по ее фигуре. Карина после тренировки: на ней все еще черные лосины и короткий топ, демонстрирующий высокую грудь и идеальный пресс. Но то, что было в его глазах всего секунду назад, – какая-то заинтересованность или… что-то такое… этого больше нет.
– На кого ты смотрел? Или на что?
– Без понятия, – губы расплываются в кривой ухмылке. – На какую-то девицу из ленты.
– Вот как.
– Не злись. – Он манит ее пальцами. – Лучше иди-ка сюда. И посмотри сама.
Карина подходит ближе. Садится на стул по другую сторону стола руководителя. А Кир протягивает свой телефон.
Чёрно-белый студийный снимок. Фото кричит о баснословной, по меркам Карины, сумме, потраченной заказчицей перфоманса на экстравагантный антураж и роскошный образ в стиле Диты Фон Тиз.
Миниатюрная девушка с пышными кудряшками, струящимися по обнажённой спине, задорно смеётся. Прозрачные капли украшают молочную кожу, а чёрное боди соблазнительно подчёркивает изгибы аккуратной груди и бёдер. Огромный бокал мартини, наполненный до краёв, выглядит сюрреалистично – и она в нем выглядит так, словно весь мир должен быть у ее изящных ножек.
Красивая девушка.
Красивое фото.
Карина бросает последний взгляд на снимок, замечая мелкую надпись «London, UK».
Красивая жизнь.
Карина до боли прикусывает щеку изнутри, чувствуя привкус крови во рту. Поднимает взгляд на Кира, надеясь, что он считает немой вопрос в ее глазах.
– Мне понравилось фото, Карин. Хочу вечеринку в таком стиле. Яркую, громкую, с эффектными номерами. Подготовишь девочек?
– Д-да. Да, конечно. – Девушка кивает и, прогоняя неприятное чувство зависти и собственной никчемности, наконец-то произносит фразу, которую мысленно повторила уже сто раз: – Кир, я хотела поговорить.
– Говори. – Мужчина откладывает телефон и упирается подбородком в ладони. Золотой перстень на мизинце, который Кир носил, не снимая, сверкает в приглушенном свете, а бусины черного браслета подчеркивают красивое мужское запястье. Должно быть, в мае она и повелась на эти руки.
– По поводу вашего с Каем спора… – Кир непонимающе хмурится. – Я больше не хочу в этом участвовать.
– В чем? – вопрос звучит
