Артистка - Владимир Моисеевич Гурвич
Такая ситуация продолжалась несколько месяцев. От неудовлетворенного желания я даже похудела, что однажды с удивлением обнаружил Эрик. Пришлось выдумывать причину о плохом аппетите.
То, что это должно чем-то разрешиться, я не сомневалась. Однажды в театре мы оказались одни, так как в виду позднего времени все разошлись. Разумеется, был еще охранник, но он не счет. Я не знала, что Лев задержался в здании; я сидела в своей гримерной и думала о нем. Представьте мое изумление, когда открывается дверь — и входит властелин моих дум. В первое мгновение я даже подумала, что это призрак, который материализовался из моих мыслей.
Не буду загружать деталями, но в тот вечер мы объяснились. О моих чувствах к нему я вам поведала, но, оказывается, и Лев чувствовал примерно то же самое. Он много мне тогда наговорил прекрасных слов, из них больше всего мне врезалось в память о том, что такой замечательной женщины, как я, он в жизни не встречал. И, скорее всего, не встретит, потому что таких, как я, в мире крайне мало.
Почему он так решил, до сих пор не знаю, откуда у него такая статистика, на мой взгляд, я не такая уж особенная. Да, со своими прибамбасами, но, скажите, у кого их нет. Впрочем, в тот момент я об этом не думала.
Мы сидели так близко друг от друга, что соприкасались коленками. Сексуальное желание у меня было таким острым, что буквально кололо меня иголками. Мысленно я уже отдалась ему, оставалась осуществить последнее — воплотить мечты в реальность. И я видела, что он готов это сделать.
Лев взял меня за руку, мое сердце заколотилось с неимоверной скоростью. Он стал обнимать меня за талию — и вдруг я вспомнила об Эрике, о том, что замужем, пусть и не официально, и что согласно исповедуемым мною принципам я не изменяю тому, с кем живу.
Я вскочила со стула, отбежала в угол и попросила его покинуть гримерку. Лев явно не ожидал такого продолжения, со свойственным ему обаянием, он пытался убедить меня не отталкивать его. Но он не знал, какой я еще могу быть упрямой. Я почти вытолкнула его из комнаты. После чего упала на диван и зарыдала.
Через пару дней, когда я немного успокоилась, подошла к нему и сказала, что если он у него есть такая возможность, то будет лучше, если он уйдет из театра. И через месяц Лев перевелся в труппу в другом городе.
Никто не понимал этот его шаг, в нашем театре у него были хорошие перспективы. И только я одна знала, в чем причина. Я сильно переживала его отъезд, но прошло несколько месяцев — и боль стала затухать. А затем и вообще исчезла. А вскоре образ Льва стерся из памяти. А вот после разговора с Ириной, как Иисус, снова воскрес. Может быть, в тот знаменательный вечер я неправильно повела себя, и надо было уступить своему мощному желанию.
Подруга Ильи в чем-то права, несколько месяцев оно буквально изводило меня. Едва в моих мыслях возникал образ Льва, как тело самопроизвольно начинало вибрировать. Честно скажу, ощущения были не самые приятные.
Разговор с Ириной неожиданно имел и другое последствие, я вдруг меньше стала беспокоиться об Анжеле. В конце концов, если она переймет эту философию, то может быть, ничего ужасного с дочерью не случится. Вовсе не обязательно ей жить по моим лекалам; кто сказал, что они единственно правильные. Нельзя навязывать свою волю, свои представления другим, даже самым близким тебе людям, каждый должен их вырабатывать сам, исходя из своей природы.
Где-то к концу недели мне вдруг расхотелось бродяжничать по Москве. В самом деле, сколько можно смотреть на картины, слушать певцов и музыкантов, млеть от архитектуры домов. Всему есть предел. Но в таком случае, чем себя занять? Вопрос не такой уж и простой.
Я стала думать. И внезапно вспомнила, что когда училась в театральном институте, у меня была близкая подруга Женя Маркова. На курсе ее считали одной из самых талантливых и красивых, и уж точно талантливей и красивей меня. Скажу честно, я ей не сильно, но завидовала. Что, впрочем, не мешало нашей дружбе.
У нас друг от друга не было тайн, мы делились самым сокровенным. Так я тогда думала. Но оказалось, это не совсем соответствовало действительности. Когда я по большому секрету сообщила ей, что Илья сделал мне предложение, и я выхожу за него замуж, наша дружба оборвалась мгновенно. Мы жили в одной комнате в общежитии, а на следующее утро Женя, ничего не сказав мне, переместилась в другую. С того момента мы перестали общаться. Если находились в одном помещении, Женя делала вид, что не замечает меня. Само собой разумеется, на свадьбу к нам она не явилась. Да я ее и не звала.
Почему случился такой облом нашей дружбы, понять было не сложно, она тоже была влюблена в Илью. Но об этом я не догадывалась до того момента, как Женя порвала со мной все связи.
Но почему бы не попробовать их возобновить, пришла в мою голову мысль. Столько времени пролетело, мы с Ильей давно в разводе, я не стала ни звездой театра, ни кино, так что мне завидовать причин нет. А коли так, можно попробовать восстановить отношения.
С далеких времен нашей дружбы у меня сохранился ее номер, который я всякий раз зачем-то переносила в папку «контакты», когда покупала новый телефон. Шансы, что комбинация цифр за столько лет не изменилась, были равны почти нуля. Но я все же попробовала.
Я сразу узнала голос Женьки, он остался таким же, только немного заматерел; в нем уже не звучали звонкие интонации молодой девушки.
— Привет, Женя, — сказала я так, словно бы мы расстались несколько дней назад.
— Кто это? — удивленно спросила моя бывшая подруга.
— Неужели не узнала?
— Марта, — после короткой паузы буквально ухнула Женя. — Ты?
— Я. Я сейчас в Москве.
Снова возникал пауза.
— Хочешь приехать ко мне? — поинтересовалась Женя.
— Хочу, — со свойственной мне честностью ответила я.
— Приезжай. Ты где сейчас находишься?
Я назвала поселок, в котором проживал Илья.
— Знаю, была там несколько раз. Я на другом конце города. Тебе
