Развод в 45. Я тебя не прощаю - Александра Салиева
Зато теперь на мне красуется моё собственное белоснежное совершенство с длинными кружевными рукавами и пышной атласной юбкой. Талию подчёркивает широкий пояс, завязанный сзади в объёмный бант. Рыжие волосы я завиваю и оставляю распущенными, лишь частично присобрав их на затылке в маленькую розочку, которую украшаю живыми листьями тех же роз.
– Нет, – не соглашается с моими словами сын. – Ты сияешь. Я впервые за все годы вижу тебя настолько счастливой. С отцом ты не улыбалась так много. В последние годы и вовсе не улыбалась. Так, для вида если только. А теперь проще посчитать моменты, когда ты как раз не улыбаешься. Надеюсь, так всё и останется. Не хочу, чтобы ты снова грустила.
– Не буду, – обещаю ему, одаривая улыбкой. – И ты тоже. Не грусти, ладно? Всё будет хорошо. Уверена, Дина оттает. Просто дай ей немного времени.
– Конечно, оттает, у неё выбора нет, – ворчит Тимур.
А я смеюсь.
Мой смелый мальчик…
Который быстро переключает наше общее внимание на иное.
– Ладно, хватит обо мне и Дине. Сегодня твой день, а не наш с ней. Ты готова спускаться?
Он задаёт самый обычный вопрос, и ко мне резко возвращается былая нервозность.
– Да. Кажется, да, – киваю, вновь косясь на своё отражение в зеркале.
– Да красивая ты, красивая, – смеётся Тимур, берет меня за плечи и разворачивает на выход из комнаты. – Ты чего так нервничаешь вообще?
– Не знаю. Просто волнительно очень.
Тимур качает головой и, не отпуская моих плеч, ведёт меня дальше на выход.
– И куда только подевалась сильная независимая женщина, способная усмирить даже самых разгневанных покупателей одной лишь фразой и улыбкой? Слушай, а может тебе лучше тогда и правда не выходить замуж за крёстного? Плохо он на тебя влияет, очень плохо.
За что и зарабатывает от меня удар по рукам.
– Ну а что? Где я не прав? – смеётся сын. – Размякла ты со своим Громом. Даже меня поругать нормально не можешь.
Прям так и напрашивается, засранец!
– Повезло тебе, что я одета неподобающе для физической расправы, – щипаю его выше локтя.
Тимур снова смеётся.
– Вот теперь узнаю свою маму, – заявляет всё с тем же смехом.
И я ловлю себя на том, что и правда больше почти не нервничаю.
Всё-таки у меня самый замечательный сын.
Мы проходим дом, спускаемся на первый этаж, подходим к выходу на заднюю часть двора.
Да, жениться с Громом мы решили на моей ферме. Роспись в ЗАГСе нам показалась скучной, ресторан – обыденным, а вот выездная регистрация на фоне леса и цветущих полей, подсвеченных закатным солнцем, – самое то! Тем более, завтра этих полей уже не станет, всё срежется и отправится в руки закупщиков. Даже почти жалко. Но только почти. Открываются двери, начинает играть торжественная музыка, мы с сыном ступаем на заднее крыльцо, и я вообще забываю обо всём.
От самого порога тянется красная ковровая дорожка, заканчивающаяся цветущей аркой. С обеих её сторон выстроились гости, а в самом конце моего пути стоит он – мой Гром. Мечта далёкого детства. Тот, из-за кого сердце теперь бьётся с утроенной силой, а в голове путаница из мыслей образуется. Впрочем, нет. Нет никакой путаницы. Наоборот, теперь в моей жизни всё предельно чётко и ясно. Собравшиеся сегодня поздравить нас полсотни гостей – прямое тому доказательство.
Если честно, я и сама не ожидала, что их столько соберётся. Мы с Громом не планировали так много приглашать. Но одних моих сотрудников только двадцать человек набралось. А есть ещё семья Грома из десяти единиц. И просто друзья. Да что уж там, даже мои жирные клиенты решили, что они тоже желают быть причастными к этому дню. Мы их не приглашали, но… клиенты же. Так и набралось. В стороне деревенская ребятня кружит стайкой в обществе Филиппка. А вот его друга рядом нет, что подозрительно. Они ж неразлучные. Но решаю не зацикливаться.
Да и волнение вновь берёт верх над разумом. Чем ближе мы подходим к Грому, тем больше меня бросает в дрожь. Сердце стучит, как в последний раз. Быстро-быстро.
Ох!..
Но вот моей руки касается ладонь Грома, и внутри образуется затишье. Я смотрю в его красивые серые глаза, а вижу себя среди облаков. Гром крепко сжимает мои пальцы, притягивает к себе, даруя им лёгкий поцелуй.
– Прекрасна, как Весна.
Господи, вот кто ещё может меня заставить так покраснеть. Всего с трёх банальных слов. С одного комплимента. Но какого!
Я и правда ощущаю себя такой. Красивой. Восхитительной. А самое главное, нужной! То, чего мне так не хватало с Гришей, из-за чего я пропадала целыми днями среди цветов. Просто почему-то я раньше этого не понимала. Мне казалось, что то, что есть – этого достаточно. Это нормально! Но, оказывается, это и близко не стояло с этим определением. Мы с Гришей просто были. Не вместе. Не рядом. А так…
С Громом же всё иначе. С ним я учусь заново жить, дышать полной грудью. И любимая работа – это всего лишь работа. Он смотрит на меня, а мне мир пылью кажется. Всё неважным становится. Гости, церемония, речь регистратора. Смотрю в серые глаза и ничего не вижу, не слышу, не знаю. Кроме Грома. В них пылает неприкрытое восхищение, жажда и трогательная нежность. Он проводит подушечками по моей ладони, и я с улыбкой сжимаю её крепче.
Регистратор переходит к основной части, зачитывая поочерёдно свои вопросы нам. Сперва для Грома. После для меня.
– Согласен, – произносит Гром громко и чётко.
А вот мой голос немного дрожит от волнения, когда настаёт моя очередь отвечать.
– Прошу вас обменяться кольцами, – возвещает регистратор.
Те лежат рядом на высокой стойке на красной подушечке, достаточно лишь руку протянуть, чтобы взять. Пальцы Грома мажут по моим в нежном касании, прежде чем он надевает на мой безымянный золотой обод поменьше.
И какой же это всё-таки волнительный момент! Даже в сорок пять лет. Надевать кому-то на палец обручальное кольцо. А после ставить роспись в книге регистрации.
– Можете поцеловать невесту, – слышится от ведущей церемонию.
И под мой быстро бьющийся пульс Гром целует меня.
Всего несколько простых действий, но сколько значимости в каждом из них. Не меньше, чем в трёх тихих словах:
– Я тебя люблю.
Всюду слышатся радостные крики, хлопки в ладоши, поздравления. А я смотрю в серые глаза Грома и понимаю,
