Золотой тролль - Ярослав Маратович Васильев
В зале повисла гробовая тишина. Наконец, Анри рискнул её нарушить:
– Луи, откуда ты так уверен?
Луи выложил на стол письма и документы. Даты на них стояли – несколько десятилетий назад, но судя по тому, как бумага не пожелтела, на хранилище кто-то наложил заклинание стазиса. Впрочем, учитывая, что Клод Лефевр был одним из разработчиков метода – мог применить его ещё когда тот был на стадии лабораторных исследований.
– Когда мы задумали реконструкцию Арсенальной башни под будущую галерею, я поднимал материалы по её планам и ремонту за последние сто лет в нашем семейном архиве. И тогда один из моих людей, Саид, неожиданно обратил внимание на небольшую нестыковку в планировке дома и комнат семейной библиотеки с архивом. В результате мы нашли тайник. Там письма и документы, которые мой отец не пожелал уничтожать, но решил спрятать. Судя по следам наложенной магии, ставил защиту лично Клод Лефевр, и она должна была показать тайник моим внукам. Никто не рассчитывал на острый ум и золотые руки человека, который смог найти и открыть тайник без всякой магии. Саид сразу понял, чего обнаружил и поспешил всё передать мне. Документы подлинные, там есть как заверенная моим отцом опись, так и фамильные оттиски, которые практически нереально подделать. Помимо прочего опись заклята на нашу кровь. Нет, подделать в столь короткие сроки и документы, и тайник – невозможно. Тем более тайник имел два уровня, и второй, с самыми важными документами, мы вскрывали втроём уже в моём присутствии. Кроме Саида, его брата и меня про эти документы до сегодняшнего дня никто не знал, но я считаю, что обязан обсудить их с семьёй.
– М-да, – опять сказал Анри. – Я так понимаю, это не просто измена, потому и произошла передача титула? Я вот думаю, зря мой отец и мой дед так высказывались про твоего деда, Гийом. Отказаться от титула, чтобы не подставить семью – сможет не каждый. Луи, так чего натворил Генрих Лефевр, если по твоему поведению, я так понимаю, история даже через полвека ещё горячая?
– Да. Генрих Лефевр смог отыскать демона из свиты самого Хозяина перекрёстков. Демон не успел бежать, когда поклонники Четырёх тёмных богов потерпели поражение в битве у Лилий. Поскольку это был высший демон, он оказался достаточно силён и умён, чтобы не только спрятаться самому, но и сохранить кое-кого из прислужников, при нём была самое меньшее одна ципса. Именно она и выступала посланником и вербовщиком.
– Луи, – подала голос Кларисса. – Вопрос важный, чтобы не упустить детали. Что такое ципса? Я не настолько хорошо в этом разбираюсь, демонология как-то меня не интересовала.
– Это мелкий демон лжи, раздора и обмана. Довольно слабый, но весьма опасный. Ципса меняет облики, ищет в душах червоточины и слабости, а дальше умело играет на них. Даже сильные и честные люди временами поддаются, а уж Генрих Лефевр кинулся в его объятия с восторгом. Демон пообещал ему силы и в будущем власть наместника, при условии, что граф Лефевр снова откроет Четырём дорогу в наш мир.
– Способности... Внезапно проснувшиеся способности моего деда. У нас же в роду магов никогда не было... – растерянно негромко сказал Гийом. – А Четверо как раз и способны даровать чего-то своим последователям в обход нормального хода вещей. Только они всегда берут такую плату, что в итоге над подарком Четырёх нарыдаешься горючими слезами.
– Да. Мой отец и твой дед решили иначе. Та история с неправильным заклинанием – чистая выдумка. В Старой башне проводился ритуал, она же должна была стать порталом в тот момент, когда Генрих официально передал бы титул графа своему сыну. Но твой дед и мой отец вместе с теми из слуг, кто сохранил верность Единому, сумели победить. Драка была жестокая, в одном из писем я нашёл соболезнования Клода, что от ран всего год спустя умерли многие из тех, кто сражался под его знаменем. Дальше Клод с чьей-то помощью смог отыскать логово демона и его убить, но контракт остался. Клод отказался от титула, передав его моему отцу, но у обоих сыновья должны были унаследовать магический дар, а дальше хватило бы, если бы хоть кто-то из свиты демона уцелел и пришёл за исполнением договора.
– Моя мать, дочери бабушки Анастас. У них проклятие оставалось спящим. А дальше моя мать вышла замуж за моего отца. Вот она причина, почему он стал Лефевром. Вполне достойно и есть чем гордиться, – заметив, что его понял только Луи, для остальных Гийом объяснил: – Мой отец ведёт род от рыцарей Ай-Казерин, а они все не просто так клялись в верности Единому. Братья Ордена получали иммунитет к магии Четырёх, и это распространяется на потомков. Не зря они стали главными истребителями нечисти. И тётя Ирен, если вспомнить её родословную – тоже из семьи давних врагов Четырёх. Наверняка мой дед и дед Франсиск ещё как-то эти их способности объединили и усилили. А дальше родились Луи и я, оба без капли магических способностей, кровь Ай-Кайзерин победила. Договор с демонами аннулирован.
– Да. И с точки зрения закона к нам претензий быть не может, даже если история станет известна, – согласился Луи. – Но вот если бумаги всплывут именно сейчас, нам могут через прессу доставить немало неприятностей. Отсюда выношу на голосование: нужно ли нам немедленно уничтожить документы. Или мы исполняем волю моего отца, чтобы сохранить как предупреждение нашим детям и внукам? Я за то, чтобы сохранить.
– Поддерживаю, – тут же сказал Гийом. – Нет тут ничего постыдного. Наоборот, повод для гордости, что мой дед смог остановить Четырёх.
– Согласна, – к удивлению Гийома, поддержала Кларисса. – Потомки обязаны помнить и доблесть, и подлость. Чтобы не повторять... ошибок.
– Я за уничтожить, – резко возразил Анри. – Если про это узнают посторонние, проблем не оберёмся.
– Мне плевать на проблемы – но я тоже за уничтожить, – поддержал Ксавье, хотя в остальном обычно спорил с Анри. – Позор должен оставаться в прошлом.
– И я за уничтожить, – высказалась Камилла.
Реналь молчал долго, не обращая внимания на вперившиеся в него взгляды. Потом сказал:
– Я понимаю, мой голос становится решающим. Я – за сохранить. Да, есть риск огласки, но если мы не будем помнить ошибок и не станем на них учиться, мы их повторим.
– Решение семьи принято, – подвёл итог Луи. – Бумаги отправятся в новый тайник, где и пролежат до срока, завещанного Клодом Лефевром
