Насильно твоя - Екатерина Ромеро
— Я…
— Нет, подожди. Знаешь, я долго думал, пока тебя оперировали. Я ведь насильно тебя не только взял в первый раз, ребенка тебе сделал против желания, но и замуж выйти заставил. У тебя ко мне никогда не было ничего обоюдно. Ты и правда, видать, за дочь боялась все время и не любила меня, так что твое сознание, оставшись без памяти, буквально орало о том, что я тебе чужой.
Роман стоит ко мне спиной у окна, и я не вижу его глаз. Он словно намеренно их прячет, и только по его дрожащему голосу я понимаю, что он едва сдерживается, чтобы не выдать волнения.
— Илана, я когда-то уже потерял жену и нерожденного ребенка. Хоронил их и знаю, что это такое. Ты меня живым снова сделала, дала шанс на жизнь, вот только я украл этот шанс, когда тебя похитил. Не было его у меня, да и не за что его получать, собственно.
Волк поворачивается, и мы встречаемся взглядами. Его глаза красные, блестят от слез, и у меня, уверена, все точно так же.
— Не надо, Ром. Пожалуйста, не надо.
— Я принял решение и уже вызвал юриста. Он разведет нас по-тихому, и не бойся, на этот раз дочь будет с тобой, как ты всегда и хотела.
Глава 39
Я ждала его упреков, злости за то, что похитила Анечку, что сбежала, но уж точно не такого. Лучше бы мы поругались, поссорились, как это было в последние недели, но только не развод.
Я же все помню теперь, и одно только это слово меня пугает, потому что оно означает конец нашей семьи. Семьи, которую я люблю, которой дорожу и никогда не хотела, чтобы она распадалась.
Мне больно, если бы я могла, то встала бы с кровати и подошла к Волку, а так я могу только беспомощно лежать вся в этих бинтах и смотреть на мужа. Мужа, который устал, который тоже все чувствует точно также, как и я.
Это я виновата. Если бы я быстрее все вспомнила, это бы не привело к таким последствия, какие мы видим теперь.
— Ты хочешь развестись. Почему, Ром? Почему теперь?
— Потому что я не хочу видеть страха в твоих глазах и каждый чертов день проклинать себя за это. Илана, я должен сидеть в тюрьме давно. Видимо, эти три года с тобой были просто бонусом для меня. Я не заслужил такого счастья. Я не заслужил ни тебя, ни Анюту рядом с собой и знаешь, едва не потеряв тебя я понял, что не хочу больше рисковать самым ценным. Вам с дочерью будет лучше жить отдельно от меня. Подальше.
Говорит жестко, чеканя каждое слово и не отводя взгляда, а после подходит и целует меня в висок, вытирает мои слезы. Так нежно и одновременно теперь холодно.
— Не плачь, моя птичка. Ничего в твоей жизни больше насильно не будет! Ты наконец-то станешь свободна и я… я очень сильно сожалею, что все случилось именно так. Прости меня, девочка, если сможешь. Хоть когда-то. Прости.
Я всхлипываю, а Роман уходит. Закрывается дверь и в палате я остаюсь одна. Потерянная, расстроенная, не знающая, что теперь делать.
Не об этом ли я мечтала последние недели? Не этого ли хотела так отчаянно, что решилась на побег с маленьким ребенком? О боже, нет… Я тогда Романа не помнила, в голове была какая-то каша, а теперь мне так больно,что едва получается дышать.
Мы столько всего вместе прошли, что не все смогут и я… я не знаю. Отчасти Роман прав, решение выйти за него замуж было принято под давлением, но ведь я не жалела об этом. Ни разу. С другой стороны, как бы сложилась моя жизнь, если бы я не встретила Волка? Думаю, что печально, учитывая планы отца о моем замужестве.
Проходят сутки, вторые, третьи. Я потихоньку поднимаюсь с постели, мне делают перевязки. Рана небольшая, быстро заживает и с каждым днем я чувствую себя лучше. Валентина часто приезжает ко мне с Анюткой, я пытаюсь с ней разговаривать, играю с малышкой, но его нет. Волк больше не приходит. Ни разу. И не звонит.
Роман меня отпустил, я это уже отчетливо понимаю. Вот так просто согласился на развод, которого я требовала, да еще и ребенка оставил мне, вот только радости у меня от этого уже никакой. Одна только пустота, вина, сожаление. И так мне хочется схватить телефон и набрать Роману чтобы услышать его голос, но я не делаю этого. Мне самой надо время, порой тишина лучший советник и теперь в больнице у меня с лихвой этой тишины и я думаю.
Я долго думаю все это время. О своем прошлом, настоящем и будущем. Вот она, моя свобода, я скоро стану разведенной женщиной с ребенком. Я смогу жить где хочу и притом, всегда быть с дочерью, могу уехать даже в другую страну.
Влад сказал, что я вольна выбирать, где мне обосноваться, вот только чего я на самом деле хочу и что такое свобода для меня по-настоящему?
Свобода быть собой, свобода воспитывать ребенка и… любить. Любить того, кого я хочу любить, вот только проблема в том, что мое сердце уже любит и там давно живет необузданный и дикий мужчина, которого я называю мой Волк. Я больше никого другого не полюблю, я это знаю, потому что я люблю Романа. Я всегда его только и любила. Несмотря ни на что, и скорее, вопреки всем бедам.
А может, так эгоистично думать? Может, Роман сам уже устал и это видно. Устал от моей проблемной памяти, устал от нашего прошлого и моих страхов. Я все это знаю и тоже даю ему время прийти в себя.
Порой время лечит, и этот месяц, пока я в больнице становится очень тихим и каким-то терапевтическим. Когда мысли приходят в стабильность, эмоции утихают и остается только правда. Она у каждого своя из нас и каждый день я по сто раз меняю свои планы.
Точно маятник, я боюсь принять неправильное решение, думая головой, пока наконец, не
