Апельсинки для Осинкина - Елена Валерьевна Соловьева
Девица презрительно сплюнула на пол, прямо под ноги Грибову.
— Попрошу без оскорблений, — отчеканил я. — Сейчас решается судьба вашего общего ребенка. Вот его и обсуждайте. А Ариэль оставьте в покое. Она никому ничего плохого не сделала.
— Да уж конечно, — фыркнула Глаша. — Сама святая невинность.
— Прекрати! — рыкнул на нее Федор.
Лицо Глаши перекосилось, словно слопала разом ведро лимонов.
— Ты! — Указала на Федора пальцем. — Ты полюбил бы меня, если не она. У нас была бы настоящая семья, дети. Но нет, ты решил, что я недостойна такого. Со мной только покувыркаться можно, а как жениться, так это на Ариэль.
— Я сразу тебе говорил, что ничего серьезного у нас не будет, — напомнил Федор. — Связь с тобой была моей самой большой ошибкой. Я никогда тебя не любил, Глаша. Ты притворялась понимающей, делала вид, что сочувствуешь моей безответной любви. И что предохраняешься. Я не давал тебе никаких обещаний. Не хотел от тебя ребенка. Но не брошу сына. Я сам без матери рос, не хочу такой судьбы ребенку.
— А как же я?.. — Глаша широко распахнула глаза и вздрогнула.
— Можешь видеться с ребенком, но жениться ни-ни, — предупредил Грибов.
— Ах, так! — выкрикнула Глаша. — Да будь ты проклят! Ты и твоя рыжая ведьма. Жаль, она не подохла в том автобусе. И в дом не вошла. И настойку не пробовала… Как заговоренная! Но ничего-о-о… Сейчас выпишусь и устрою ей. Уж на этот раз не промахнусь!
— Что?..
До Федора, как и до меня, сразу дошло, кто был маньяком, преследовавшим Ариэль. Вернее, маньячкой. Все это время Глаша охотилась за моей женщиной. Я даже предположить не мог такой исход.
— Ах, ты, дрянь! — выкрикнул Федор.
Прежде, чем я успел подбежать, он схватил любовницу за плечи и как следует встряхнул. Глаша такой обиды не простила. Не простила ни одной обиды, нанесенной бывшим любовником. С истерическим воплем воткнула нож ему в грудь. Метко воткнула. Прямо в сердце.
Глава 55
Андрей
Эта история могла закончиться трагедией. Но этого не случилось.
Грибова спасла Ариэль.
Не в прямом смысле, но, скажем так, она поспособствовала этому. Все дело в том, что в нагрудном кармане Федор Грибов хранил фотографию Ариэль в рамке из серебра. И это спасло ему жизнь.
От второго удара взбешенной девицы Грибова спас я, обезоружив Глашу и передав на руки подоспевшей охране. Фотографию у Федора забрал. Незачем ему иметь при себе снимок чужой жены.
— Это мой талисман, — попытался было возразить Грибов.
— Обойдешься, — припечатал я, пряча фото любимой себе в карман. — Рамка у тебя осталась. Вот и вложи туда фото сына. Будет тебе новый талисман.
— Кстати, про это… — хмуро произнес Грибов, почесывая макушку и провожая взглядом лягающуюся и визжащую Глашу. Ею теперь занялась полиция. — Я был с этой женщиной, но ребенок… Вдруг, не от меня? Хотелось бы убедиться, прежде чем заниматься оформлением документов.
Сомнения Грибова были понятны и, в некоторой степени, обоснованы. Рассмотрев Глашу «во всей красе», я бы тоже сомневался в ее словах и поступках. Как бы я ни презирал Грибова за отношение к Ариэль, навязывать ему воспитание чужого ребенка было бы подлостью с моей стороны. Да и вообще, если Грибов не отец сыну Глаши…
— Тест ДНК в помощь, — заметил я.
И даже пообещал помочь, ускорив сбор и проведение анализа. К счастью, такая возможность имелась.
День выдался трудным и насыщенным.
Сразу после роддома я дал показания против Глаши. То же самое сделал Грибов, обвинив бывшую любовницу в попытке расправиться с Ариэль. Преступление не должно остаться без наказания. Федор простил бы Глаше нападение на него, не стал писать заявление. Но Ариэль… Он ее действительно любил. Эгоистичной, порой доходящей до жестокости, какой-то своей болезненной любовью. Зла Русалочке он не желал. Теперь я окончательно в этом убедился. А еще надеялся, что отцовство окончательно изменит Грибова, заставит его пересмотреть жизненные ориентиры и взяться за ум. А там, может быть, образ Ариэль затмит какая-нибудь другая женщина.
Каждому свое.
Я вернулся в село только поздним вечером. Предложил Ариэль вместе забрать девочек из детского сада, а по дороге рассказал о происшедшем. Несмотря на мои старания смягчить историю, Русалочка пришла в ужас.
— Глаша?! — вздрогнула она. — Эта девушка всегда была тихоней и скромницей. А в это время… Поверить не могу.
— Придется, — сообщил я, обнимая любимую за талию и притягивая ближе к себе. — Ее ждет суд и внесение приговора. Если бы она не отказалась от ребенка, может быть, удалось разжалобить судью и смягчить наказание. А так. Вряд ли она получит снисхождение. Разве что чистосердечное признание поможет ей.
— Это ужасно, — вздохнула Ариэль.
Она остановилась и развернулась ко мне лицом.
— Все ужасное позади, любимая, — возразил я, привлекая к себе и целуя в губы. — Больше никто не помешает нашему счастью. А Глаша… Каждый сам выбирает свой путь и судьбу.
Говоря это, я еще не знал, что этим вечером меня поджидает сюрприз.
Вообще-то это должно было стать местью моей бывшей невесты. Оксана решила сделать мне прощальный подарок, доказать, что я напрасно верю в чудеса. Может быть, она даже рассчитывала, что брошу Ариэль и вернусь к ней, не понимая, насколько сильно я влюблен и привязан к детям. Черт знает, что там в головах у этих сумасшедших. Как бы то ни было, вместо укола по самому больному, Оксана преподнесла мне обалденный подарок.
Тем вечером мы с Ариэль забрали Васю с Кларой из сада и отправились домой. Во время ужина девочки мимолетом заметили, что сегодня к ним приезжал какой-то врач, проверявший их головы.
— Плановый осмотр на педикулез уже проводили, — задумчиво произнесла Ариэль. — Странно…
— Еще и тетка такая неприятная! — обиженно заметила Вася. — Просто фу!
— Доченька, — попросила Русалочка. — Нельзя так выражаться. Что еще за «тетка»? Врач или женщина.
— Нет, это именно тетка, — возразила Клара, хмурясь. — Она
