Тянет к тебе - Ана Сакру
Бабушка вдохновенно перечисляет, что там еще такого по ее мнению характеризует собой Новый год, в то время как Эндж, поджав губы, вяло ковыряется вилкой в своем ризотто.
Ловлю бабулечкин осуждающий взгляд на руке своей девушки. Да, с точки зрения этикета форменное варварство так месить рисовую кашу в тарелке.
Но пусть скажет спасибо, что Кудряха сдерживается и не принимается рвать при ней бумажные салфетки. Она, когда нервничает, очень любит так помедитировать.
– Анжелика, – окликает ее бабуля строго, – Может передумаете? – давящим ледяным тоном.
Эндж вскидывает на нее непокорный взгляд.
– Ида Леонидовна, не совсем понимаю ваши претензии именно ко мне, – дрогнувшим от скрытого раздражения голосом отзывается, – Может обратитесь к Ярославу? Он покупал эти путевки и преподнес их как сюрприз. Лично я не планировала…
– О, мой внук никогда бы сам до такого не додумался, – отмахивается от нее бабуля, – Он прекрасно знает как у нас заведено и всегда уважал это. За всю жизнь ни разу не праздновал Новый год вне дома.
– Учитывая, что через неделю мне двадцать два, звучит даже как-то грустно, – усмехнувшись, вставляю я свои пять копеек.
Меня вся эта сценка забавляет. В отличие от Кудряхи, которой в такие моменты чувство юмора часто отказывает.
Постоянные нападки бабушки для нее не специфическая манера общения, а реальный конфликт.
Я тут бессилен, так что всегда просто смотрю, стараясь по мере возможности разрядить обстановку.
– Вы еще скажите, что я его порчу, – бурчит себе под нос Энджи.
И я толкаю ее колено под столом, а когда косится на меня, отреагировав, выразительно дергаю бровями. Мол, я не против ночью, как только свалим отсюда, попортиться еще.
Не помогает. Анжелика отворачивается с хмурым лицом. Бабуля ее сегодня довела.
Так, ладно, пора значит вмешиваться. А то ходить мне не порченым ближайшие сутки, пока конфета моя не отойдет.
– Бабушка, это было полностью мое решение. Новогодние праздники, у нас выходные совпадают, и эта слякотная зима уже достала меня на пару с годовыми отчетами, – вздыхаю, – Хочу океан, роуминг, бунгало и жару. И пусть вместо елки пальма. А до офиса пятизначное число километров, – выразительно кошусь на отца, сидящего напротив.
Тот едва заметно дергает уголком губ, обозначая снисходительную улыбку.
– Милый, если мужчина думает, что решает что-то сам, это значит лишь то, что его женщина умеет вкладывать свои хотелки ему в голову незаметно, – выдает очередной афоризм собственного производства бабуля.
– Звучит как комплимент, – ехидничает Эндж.
– Я никогда и не считала тебя дурой, дорогая, – снисходительно хмыкает бабушка, – А уж про то, на каком поводке ты моего внука держишь, вообще молчу.
У меня дергается глаз. Если бы это не бабушка была, вот сейчас бы я реально обиделся!
– Мам, может ты отстанешь от молодежи, – холодно вклинивается отец, откладывая салфетку, – Взрослые уже, сами решают. Будто бы не видимся. Да и Лида на своем горнолыжном фестивале, так что тоже пропустит. И вот что им двоим сидеть с нами, Зиновьевыми и Берггольц, м?
– О, Душка тоже хороша, но она хотя бы по работе, а им что мешает вылететь первого января?! – не унимается бабуля.
– Идушка, тебе может десерт? – примирительно предлагает Иван Глебович.
Мама моя на это все молчит, покачивая в руке тонкий фужер. Лишь иногда понимающе загадочно улыбается Энджи. Будто говорит, я столько лет подобное терпела и, как видишь, жива. И даже обошлось без нервного тика.
– Знаете, Ида Леонидовна, я была бы рада настолько виртуозно уметь манипулировать Ярославом, как вы говорите, но, к сожалению, от правды это очень далеко, – продолжает тихо, но упрямо отбивать Эндж.
Бабуля опять ее за живое задела. Кладу ладонь на Кудряшкино бедро. Ну все, отпускай…
Научись уже все, что слышишь, делить на десять.
Энджи делает длинный выдох и тянется к бокалу с водой. Я бы ее сейчас в ушко поцеловал, но неприлично…
– Ох, милая, не прибедняйся. Не удивлюсь, что еще и беременная, и с кольцом с вашего отпуска прилетишь. И тоже скажешь, что неожиданно, – фыркает бабуля.
На что у Эндж чуть вода не идет носом, и она вдруг весело и задорно смеется.
– Ну это уж точно нет! Не переживайте, – так искренне, что я, поначалу тоже заулыбавшись от подобного абсурда, вдруг напрягаюсь, поглядывая на нее.
Четко не улавливаю, что именно меня сейчас напрягло, но внутри колет и неприятно зудит. Будто в солнечное сплетение кулаком всадили.
Конечно, бабулино предположение – бред, но…
Кудряха настолько очевидно отметает даже саму призрачную возможность подобного исхода, что меня это вдруг цепляет.
Не видит в будущем такой вариант? Со мной…
Смотрю на нее совсем по-другому, серьезно и задумчиво. Как мило улыбается, мысленно отпуская стычку с бабушкой из-за того, что развеселилась.
Смешная шутка, да. Быть вместе долго и хотеть семью. Обхохочешься…
– Ну я кстати расклад делала на следующий год в последнее новолуние, – вдруг подает голос мама, – Не так уж и невозможно, – многозначительно смотрит на Кудряху поверх кромки бокала, – Анжелика, хочешь, погадаю лично тебе.
– Спасибо, не стоит, Таисия Станиславовна, – бормочет Эндж смущенно.
Моя мать ей очень симпатична, и Кудряшка постоянно тушуется, когда вынуждена ей отказывать. В глаза сказать, что считает все эти гадания чушью – не решается, хотя в общем понятно и так.
Но хорошо хоть не боится ее, как половина Лидкиных подружек, уверенных, что мама – практически ведьма. И ее место на “Битве экстрасенсов”, а не в архитектурном бюро.
А мама всего-то пару раз что-то им сказала, и после это сбылось. Но дело не в потусторонних силах, а в железной логике. Моя мать – все-таки ведущий архитектор. Который просто не отказывает себе в пикантном удовольствии нагнать таинственной жути на неокрепшие женские умы Лидиного курятника.
– Ой, Таечка, погадай лучше мне, – оживляется бабуля, наконец переключая с нас на нее свое внимание.
– Нет, Ида Леонидовна, вы с картами спорите, они обижаются, извините, – вежливо улыбается мать.
– Вы посмотрите, какие нежные, все в хозяйку, – мстительно щурится бабуля.
Мама на это лишь равнодушно передергивает плечами. И загадочная улыбка так и играет на ее вызывающе красных матовых губах.
– Знаешь, за что я люблю ваши семейные ужины? – тайком шепчет мне Кудряха.
– М?
– Каждый раз убеждаюсь, что у меня до зубовного скрежета уныло -нормальная семья, – прячет хитрую улыбку за бокалом.
Глухо кашляю в кулак, чтобы вслух не засмеяться. Согласен, да. Коршуновым со всеми их тараканами до нас далеко.
***
По ночной дороге летим быстро.
