Дочка и отец-одиночка - Анна Бигси
Виталий Нелюбин.… Когда-то он был знаком качества, стабильности и спокойствия. Я думала, мы понимаем друг друга. Как говорится, на одной волне. Даже представить себе не могла, насколько мы на самом деле далеки друг от друга. Слепая дура! Иначе и не скажешь.
Он сидит рядом, невозмутимый, равнодушный и холодный, как чертова глыба льда. Смотрит в планшет, отвечает на письма. Деловая акула в день своей свадьбы. Я ненавижу его. Ненавижу! Тихой, молчаливой ненавистью, которая разъедает изнутри.
Внезапно он отрывает взгляд от экрана и поворачивает голову ко мне. Так смотрит, как рентгеновский аппарат, честное слово. Едва сдерживаюсь от того, чтобы передернуть плечами. Какой же он гадкий, а я ещё с ним спала. Фу! Точно дура!
- Сделай счастливое лицо, Полина, - требует жених так, что каждый звук впивается в кожу как игла. - Испуганные глаза не лучший макияж для невесты. - Я молчу, сжимаясь внутри. - И чтобы у тебя не возникло никаких героических порывов, - продолжает Виталик. Его голос становится сладким и отвратительно ядовитым. - Подумай о матери. Ее скромная пенсия и аптечка.… - он делает многозначительную паузу, - могут внезапно стать ещё скромнее. И о своей крестнице тоже подумай. Ты ведь так её любишь, а детские дома - не самые безопасные учреждения. Вдруг с ней что-то случится? Кто знает, на что способны эти несчастные и обозленные дети, обделенные родительским теплом и воспитанием.
Ледяная волна страха накатывает на меня, сковывает, парализует. Он не блефует, я вижу это по его глазам. Этот напыщенный индюк способен на все. Весь мой бунт, вся решимость мгновенно испаряются, оставляя лишь жалкий, трусливый комок страха за тех, кого я люблю.
Замираю, отворачиваюсь к окну, стараясь дышать ровнее. Сдаюсь. И в этот самый момент мимо нас с воем пролетает машина ДПС с мигалками. Затем ещё одна. И третья. Они резко тормозят, перекрывая дорогу перед нашим лимузином.
- Какого чёрта?! - рычит Виталик, теряя на секунду свое королевское спокойствие. - Беспредел! Я пожалуюсь лично начальнику ГУМВД! Они не имеют права! Разберись, - рявкает на своего водителя.
В его окно стучат, и мужчина выходит на улицу, прикрыв за собой дверь автомобиля. Слышны громкие, требовательные голоса:
- Гражданин Нелюбин, выйдите из машины. Немедленно.
Виталик плюется, его лицо искажается гримасой ярости. Он отталкивает дверь и выходит, громко возмущаясь:
- Да что это такое?! Вы знаете, кто я? Вы все работы лишитесь!
Он полностью поглощен конфликтом. Я вижу, как яро он жестикулирует, пытаясь что-то доказать сотрудникам ДПС. Напряжение нарастает. Я совершенно ничего не понимаю.
Нервно вздрагиваю, когда дверь с моей стороны открывается. Сердце точно сейчас лопнет! Такую свадьбу я запомню на всю жизнь.
- Не пугайся, свои, - в салон заглядывает молодой парень. Я узнаю его сразу, это Матвей, сослуживец Кирилла, в джинсах, кожаной куртке и с самой озорной и решительной ухмылкой на свете. Он сейчас напоминает мне Дейла из известного детского мультика «Чип и Дейл». Я нервно смеюсь, а он протягивает мне руку. - Нам пора, - шепчет он.
И я уже согласна на все, лишь бы скорее исчезнуть из этой машины и оказаться как можно дальше от Виталия и той жизни, в которой я едва не оказалась. Хватаюсь за руку Матвея, второй собирая дурацкий подол ненавистного платья, и выскакиваю из лимузина. Сзади раздается яростный крик Виталика, но я не оборачиваюсь.
Заметил, чтоб его!
Матвей подхватывает меня на руки и усаживает на свой мотоцикл, сгребая платье в белое облако у меня между ног. Седлает своего «железного коня», и с ревом срывается с места. Ветер бьет в лицо, фата улетает, врезаясь в лобовое стекло машины Виталика. Я больше не оглядываюсь. Одной рукой крепко держусь на Матвея, второй стараюсь не отпускать платье, чтобы с нами ничего не случилось. Закрываю глаза и смеюсь. Или плачу. Черт возьми, я не понимаю! Меня разрывает от эмоций.
Мы мчим через город, огибая машины или просачиваясь между рядами. Мне всё время кажется, что за нами погоня. Решаюсь оглянуться и понимаю, что там никого. Мы оказались в незнакомом мне спальном районе города. Впереди кремовая вывеска небольшого кафе. К нему мы и направляемся.
Матвей останавливает байк и осторожно снимает меня с него. Я дрожу, как осиновый лист, ноги подкашиваются, дыхание рвется, но тут же замирает, потому что из машины, припаркованной недалеко от нас, выходит Кирилл. На нем простая футболка, руки спрятаны в карманах, а на лице такое напряжение, будто он держит на плечах весь мир. И такое облегчение, когда его взгляд падает на меня.
Я плохо понимаю происходящее. Кажется, я схожу с ума, но мне все равно. Просто кидаюсь к нему, и он ловит меня, заключая в такие крепкие, такие надежные объятия, что весь мир сразу перестает шататься. Я прячу лицо, утыкаясь носом ему в шею, и меня наконец-то прорывает на настоящие, горькие, отчаянные слёзы.
- Всё, всё, - Кир гладит меня по волосам, его губы касаются моей макушки. - Всё. Моя. Я же сказал, что не отдам. Ни за что. Никому.
Не знаю, когда он это говорил, но мне нравится, я согласна. Поднимаю на него заплаканный взгляд. Макияж наверняка поплыл и выгляжу я, наверное, как ведьма с черными потеками на лице, но Метелин даже не улыбается сейчас, не то, чтобы он посмел смеяться.
- Кир, что теперь будет? С нами? С тобой? - лепечу я, пытаясь унять дрожь. - Где Тося? Он… он угрожал ей!
Метелин мягко проводит большим пальцем по моей щеке, смахивая слезу.
- Тихо, - говорит он, и его голос самый спокойный звук на свете. - Со мной все будет в порядке. С тобой тем более. Я все решу. Дал слово, сделаю. А Тося.… - он на секунду улыбается, и его глаза становятся теплыми. - Терроризирует моих друзей. Устраивает им допросы с пристрастием и требует немедленно везти ее к маме Поле.
Я смотрю на него, не веря своему счастью. Не веря, что кошмар закончился.
- Мы…. мы сейчас поедем за ней? - робко спрашиваю я.
- Прямо сейчас, - он крепко сжимает мою руку и открывает дверь своей машины.
Я сажусь в теплый салон, пропахший им до квадратного миллиметра, и он закрывает за мной дверь, так, словно мы никуда не торопимся. Садится за руль, заводит двигатель.
