Забытое заклятье - Елена Комарова
Одновременно с ним Вероника начала было: «Это после вчерашней…», но осеклась, услышав его многозначительное «Гм!»
Господин Хельм посмотрел Веронике прямо в глаза. Та не выдержала цепкого взгляда кондитера и пояснила, покосившись на Жака:
– Вчера девочки ездили в Ипсвик. Вернулись очень взволнованные и сразу же велели собирать вещи.
Кондитер не сказал ни слова, но взгляд его буквально буравил совершенно смешавшуюся Веронику. На помощь ей пришел Жак.
– Полагаю, сударь, в Ипсвике барышни навестили профессора Кэрью, по крайней мере, именно это имя они упоминали.
– Ну что же, – через паузу возвестил гость, поднимаясь и берясь за шляпу и трость. – План таков. Я еду в Ипсвик на поиски профессора. Прошу вас, любезный э-э-э…
– Жак Фебре, к вашим услугам.
– Да, благодарю. Прошу вас узнать расписание поездов до Тера. Думаю, я не ошибусь, если предположу, что после визита к профессору мне придется покинуть Ранкону. Надеюсь, – добавил господин Хельм уже на пороге, – извозчик знает короткую дорогу на вокзал.
– Деловой человек! – с уважением заметил Жак, когда за посетителем закрылась дверь.
Глава 22
Тер – Крякенберри
Обсуждая маршрут, подруги разложили на кровати карту Ольтена и вооружились линейкой и путеводителем. Крякенберри, вопреки опасениям Валентины, в нем значился – благодаря тому, что в миле от городка располагался знаменитый замок Шлестов. Вариантов добраться до конечного пункта их многотрудного путешествия было всего два – на поезде через Тер или дилижансом через Вальберг и Варез. Валентина была за дилижанс, апеллируя к тому, что дилижансом они еще не путешествовали, а Эдвина настаивала на поезде, поскольку так комфортнее. Сошлись на том, что добраться до Крякенберри надо как можно быстрее. А обратно, пообещала Эдвина, они поедут дилижансом.
Примерно так же рассудил Себастьян, изучив расписание скорых поездов. Как ни крути, а ради выгоды в шесть часов стоило заплатить лишних полдюжины талов.
Своими размерами город Тер превосходил даже Ранкону. Построенный на месте поселка угольщиков, он за полтора столетия разросся до промышленного центра региона. Деньги в него вкладывались огромные и отдачи ждали не меньшей, причем вполне обоснованно: как-никак, четверть всей казны составляли деньги от Тера.
На осмотр достопримечательностей, в основной список которых входил собор Святого Марка с самым большим в Ольтене органом, фонтан на главной площади и дом, в котором жил Молиз, времени не было. Впрочем, Валентина еще в поезде зачитала комментарии из путеводителя о каждом более или менее интересном для осмотра месте, и Эдвина сказала, что, судя по всему, в Тере вообще не на что смотреть.
После волнующего происшествия на вокзале Валентина больше всего на свете хотела подкрепить силы и успокоить нервы шоколадкой, припасенной именно на такой случай. Но рядом был молодой человек, который представился Себастьяном Броком, и копаться в ридикюле не представлялось возможным.
Себастьян – очень вежливо – настоял на том, чтобы проводить барышень до их поезда. Последовал краткий обмен информацией о маршрутах, и если кто-то и удивился, что все трое следуют в одну сторону, то это была не Валентина. Сгорая от любопытства, она старалась держаться поближе к сумке, которую их попутчик не выпускал из рук. К ее великому сожалению, больше никаких звуков из сумки не доносилось.
Поезд до Крякенберри еще не был подан, и молодые люди, забрав свой багаж из камеры хранения, устроились на скамейке на перроне. Валентина приметила, как примечала очень многое из того, что происходило вокруг, что Себастьян Брок явно симпатизирует Эдвине.
– Вы едете в Крякенберри с деловым визитом? – осторожно спросила Валентина у Себастьяна, когда темы погоды, книжных новинок и состояния дорог в Ольтене были исчерпаны.
– Да, можно и так сказать, – не менее осторожно ответил Себастьян. – А вы?
– И мы, – сказала Эдвина. Себастьяна ее легкомысленная улыбка не обманула. Он видел, что в глазах у девушки улыбки не было – сплошная тоска. «Глаза ее светились тем внутренним светом, коий присущ особам великонравственным и необычайно скромным», – вспомнил Себастьян барона фон Кальвера, чьи сочинения имел сомнительное удовольствие разбирать целый семестр. Барон четко соблюдал им же придуманное правило – треть романа должна быть про войну, треть – про нравственные метания героев, а оставшееся место занимали многочисленные описания очей разнообразного цвета,. Прочих характеристик персонажа барон не признавал.
– Гхм! – послышался голос из сумки. Валентина встрепенулась, Эдвина удивленно посмотрела на Себастьяна.
– Вы путешествуете с домашним животным? – вежливо спросила она.
– Да, – соврал Себастьян, представляя, в каких приблизительно выражениях потом дядя выразит протест. Валентина прикусила нижнюю губу. В ней боролись хорошее воспитание и природное любопытство.
Подали поезд. По перрону прошелся начальник станции в серой форме, с блестящими пуговицами. Засуетились, толкаясь локтями, пассажиры, стремясь поскорее занять свое место в вагоне. У провожающих заранее увлажнились глаза. Раздался низкий гудок, возвещающий о скором отправлении поезда.
Себастьян бросил мальчишке-носильщику монетку и велел сторожить их саквояжи, а сам проводил барышень в купе.
– Да вы снимите это, – предложила Валентина, вежливо, но настойчиво потянув за ремешок сумку с плеча Себастьяна.
Тот две секунды помешкал, затем коротко кивнул и очень аккуратно поставил картину на сиденье, а сам ушел за багажом. Первым делом Валентина достала из ридикюля плитку шоколада.
– Винни, я все вижу, – сказала она, угощая подругу. Та меланхолично прожевала шоколад и вздохнула.
– Даже не буду делать вид, что не понимаю, о чем ты.
– Глупо отрицать очевидное, – пожала плечами Валентина. – Готова спорить, что и ты произвела на него впечатление. Ко мне на выручку он вряд ли бы помчался.
– Ох, Тина, как бы узнать поточнее? – Эдвина подперла ладонью щеку и задумчиво посмотрела в окно. – Если все так, как ты говоришь, то с моей стороны было бы нечестно не предупредить его о чарах…
– Да, я бы тоже не хотела, чтобы такой симпатичный молодой человек сломал себе что-нибудь. С другой стороны, у него просто может оказаться невеста… или даже жена… и куча детишек…
Эдвина насупилась.
– Ну, ну, не сердись, – примирительно сказала Валентина. – Я шучу. Я очень рада, что ты не утратила способность замечать привлекательных молодых людей. Вот снимем твое проклятье у профессора Довиласа и…
Она выглянула в окно, убедилась, что Себастьян с их багажом наперевес никак не может преодолеть препятствие в
