Насильно твоя - Екатерина Ромеро

— Это наше с ним дело, и мы сами разберемся. Петр, пожалуйста, попытайтесь меня понять! Или хотя бы в память о моем отце пойдите мне навстречу. Я не знала, что цена моей свободы — это брак с вами, и на это я не подписывалась. Я думала, что аноним хочет мне просто помочь безвозмездно, как друг моего отца.

— Хватит! Ты не дома и я тебе не Волков, чтобы ты трахала мне мозг! Ты выйдешь за меня добровольно и будешь паинькой. Я все сказал, точка!

— Я не выйду за вас! Лучше в гроб сразу положите и землей накройте.

— Выйдешь, не то дочери больше вовек не увидишь! Клянусь, я сделаю так, что от нее и следа не остается, одна только пыль, шелуха!

Не знаю, что на меня находит в этот момент, словно какой-то материнский инстинкт перевешивает, и, точно безумная самка, я набрасываюсь на этого урода, желая вырвать ему сердце, но он намного сильнее меня.

— Заткнись, свинья ты старая! Отпусти нас, немедленно отпусти, а-ай!

Я падаю на пол от удара по голове. Такого сильного, что я отлетаю на ковер, не в силах удержать равновесие.

Все плывет перед глазами, в голове туман. Вздрагиваю, когда чувствую, как эта сволочь хватает меня за волосы и запрокидывает лицо, берет за щеки.

— Невеста моя, я тебе не твой влюбленный волчара, сюсюкать с тобой и с отбросом чужим не стану. Захочу — ты мне нового родишь, общего, родного ребенка, так что не надо брыкаться! Будь такой, какой я тебя помню: послушной и немой папиной дочуркой. И готовься к свадьбе!

Он бросает меня на пол и уходит, а у меня от слез все расплывается. Дверь захлопывается прямо у меня перед носом, и я понимаю, что не могу встать. Меня тошнит, мне плохо.

Дура, дура, дура! Как я могла довериться незнакомому анониму? Как я вообще могла быть невестой этого старого ублюдка?! Куда смотрел мой отец, что еще за договоренности, что за долги?

Получается, Волк похитил меня с моей же свадьбы, вот только что-то мне подсказывает, что никакой любви к этому Захарову у меня и в помине не было. Отец мною как куклой руководил и хотел просто продать меня замуж за этого старого козла.

* * *

— Мамочка, не плачь!

Анютка подходит и ручками вытирает мои слезы, а я подняться не могу.

Я с маленьким ребенком в заложниках у несостоявшегося жениха, тогда как мой муж наверняка проклинает меня где-то дома.

Он не простит, Волк никогда меня не простит за это, и я… я не хочу никакого Захарова. Я просто хотела, чтобы мы с Романом перестали ругаться и он не забирал дочь.

На миг все плывет перед глазами, как вспышка, молния, и я вижу его взгляд. Серые-серые глаза. Подвал, горит лампа. И тату волка на спине у мужчины.

«Ты девственница. Терпи тогда, невинная».

Красная точка камеры, и мне больно, Роман берет меня — зверски, недолго, но без всякой нежности. Его голос, запах, черты лица. Я боялась его как огня, а после всегда летела к нему, как мотылек, в попытке согреться.

Волк меня выкинул после изнасилования за городом, и мне было так страшно! Я помню это ощущение грязи и беспомощности, я лежала на обочине, завернутая в простую простыню. А после меня подобрали проезжавшие мимо люди, и так я оказалась спасена.

Я думала, что кошмар закончился и я больше никогда не увижу того мужчину с тату волка на спине, но все случилось иначе. Уже спустя месяц меня затошнило на учебе, и отец отвез меня к врачу. Так я узнала, что беременна и мне нельзя делать аборт.

Я так плакала тогда, а отец решил по-быстрому выдать меня замуж за Захарова. Он меня продавал, избавлялся от позора.

Я помню свадьбу, пышное платье, и я вижу себя в зеркале. Я горько плачу, я не хочу замуж за старика, совсем не знаю и не люблю жениха. Отец заставляет, но никакой свадьбы не случается. Похищение, и я дома у Волка.

Как кадры из фильма, и все волнами накатывает, расцветает пышным цветом память, точно водопад эмоций, и все кружится, складываясь в пазл.

Я помню Романа. Мы ссоримся, нам так сложно говорить, но я уже беременная. От него. Я вижу его руки, он выучил язык жестов для меня, мы часто гуляем, он возит меня на УЗИ. 

Я чувствую, как Роман нежно кладет руки мне на живот, вижу, как покупает мне краски и кисточки, как он меня целует — и я этого хочу.

Роман не убивал свою жену, он ее потерял беременной и мстил моему отцу через меня, но папу Волк тоже не убивал. Отец отказался от меня, хотел насильно выдать замуж за этого старика Захарова.

Роман не позволил, он меня забрал себе, он очень хотел ребенка, он убил своего пса, когда тот хотел напасть на меня, и Волк от снайпера меня защитил, прикрыв собой.

Я его хочу, я узнаю своего Волка и его боль, потери, его сущность. Боже, сколько же мы пережили вместе! Я вижу роды и мою операцию, а после уже отошедшую от наркоза себя.

Волк разрешил мне назвать нашу дочь, мы расписались без свадьбы. Да, он заставил меня выйти за него, чтобы быть с ребенком, и тогда я все еще обижалась. Потом Роман забрал меня с малышкой домой.

Я помню, как после на Романа навели оружие и я впервые за столько лет заорала во все горло его имя. Я хотела его спасти. Я не хотела, чтобы ему было больно, потому что Волк и так уже хлебнул этой боли сполна, когда хоронил свою любимую беременную жену.

Мне было очень сложно, но я захотела быть с Романом как с мужем по-настоящему, потому… потому что уже тогда очень любила Волка.

Я помню, как дома прижималась к его спине и не давала уйти. Роман говорил, что брак будет фиктивным, если я захочу, он меня не тронет, но уже тогда я хотела его видеть своим мужем по-настоящему. Я хотела его. Своего дикого, страшного, необузданного, а главное… моего Волка.

Я вспоминаю все это так отчетливо, и эти потоки картинок, наша жизнь после. Она была счастливой, я любила Романа, а он меня. Он не раз просил прощения, я простила его, и мы обожали нашу дочь.