Забытое заклятье - Елена Комарова
После двадцати минут тщетных поисков, он сдался на милость библиотекаря.
Тот лишь единожды заглянул в справочник по индексации периодики, и вскоре перед Себастьяном уже высилась внушительная стопка старых газет.
Хавьер не солгал: давнишнюю историю всячески постарались замять. Больших статей, как обычно бывает с сенсационными криминальными репортажами не было. Только серия заметок, разбросанных по разным газетам. Вместо имен – «господин К.» (заказчик убийства), «господин М.» (очевидно, Марк Довилас), «господин В.» (судя по всему, это был автор черного сапа) и «граф Д.», жертва проклятия.
Но уж чему-чему, а искусству составлять целостную картину по фрагментам из черновиков, дневников, писем и заметок на полях, Себастьян за пять лет учебы научился.
Итак, граф Д., человек скромных талантов, не интриган, не карьерист, перешел кому-то дорогу (мнения журналистов разделились, одни считали, что здесь замешана дама, другие – что наследство). Дело зашло так далеко, что господин К. не пожалел времени и средств, лишь бы извести обидчика. Правда, в тюрьму ему не хотелось. Магия казалась идеальным вариантом, но никто, кроме господина В., не хотел браться за выполнение такого заказа. Не без помощи господина М. граф остался жив, отказался дать обвинительные показания и выразил желание просто вернуться домой и обо всем забыть. Господин В. согласился сотрудничать со следствием и без колебаний сдал заказчика. Господин К., на которого повесили всех собак, покончил с собой, не дожидаясь суда.
Последняя заметка, которую смог отыскать Себастьян, называлась «Зарыл талант в землю». Господин В., «участник недавних печальных событий», был назван в заметке лучшим студентом магического факультета в Ипсвике. «У этого юноши блестящее будущее!» – уверенно говорили профессора, оценивая его работы. «Его ждет потрясающая карьера в науке, в политике, да в чем угодно, он победитель всегда, он лучший во всем!..» – предрекали они, также сокрушаясь по поводу «…некоего странного нездорового удовольствия, которое доставляли ему игры с правилами и законами». Заканчивалась заметка обращением к молодежи не губить свою жизнь и не выбирать кривую дорожку.
Часы пробили двенадцать. Себастьян поблагодарил седовласого библиотекаря за помощь и бросился в гостиницу. На полуденный рейс он опоздал, то поезда в Ипсвик, к счастью, уходили каждые два часа.
* * *
– Ну что ты бродишь как виноград недозрелый! – терпению господина Биллингема пришел конец, и он разразился гневной тирадой после продолжительного воздержания от замечаний, поскольку в поезде благоразумно не привлекал к себе внимания. – Остановись, у меня перед глазами все прыгает!
– Дядя, таким тоном, пожалуйста, отчитывай мальчишку на побегушках, – огрызнулся Себастьян. В отличие от широких и светлых галерей университета Ареццо, Ипсвикский Университет с его слабо освещенными коридорчиками, тупиками, переходами и поворотами был настоящим лабиринтом. В полумраке возникали и растворялись фигуры в мантиях, бесшумные и унылые. Не было привычного гама, смеха, стихийно возникающих споров, шуточных потасовок. Впечатление университет производил гнетущее.
Наконец, табличка над аркой возвестила, что далее простирается вотчина магов и чародеев. Коридоры здесь были пошире, окна посветлее, а побелка на потолках посвежее. Кроме того, то там, то тут из пола прорастали загадочные побеги, с потолка капало нечто тягучее с тяжелым смоляным запахом, а по стенам метались рваные тени, смутно напомнившие Себастьяну тени Асти. Студенты-маги были порезвее математиков и юристов, и раз в десять веселее.
– Себастьян, бестолочь, – процедил сквозь зубы дядюшка Ипполит, – перестань блуждать, спроси дорогу.
Поборов страстное желание потерять портрет где-нибудь в темном закоулке, Себастьян все же воспользовался советом и спросил, как найти деканат.
– Пойдемте, я вас провожу, – откликнулся высокий худощавый юноша, спрыгнув с подоконника. – У меня сегодня день такой – в деканат всех провожать. В полдень сопровождал туда двух дам.
Профессор Кэрью наслаждался послеобеденной сигарой. На обед в кабачке «Зеленый дрозд» подавали превосходные рубленые бифштексы под нежнейшим соусом и домашнее пиво. Кабачок открылся едва ли месяц назад, и первым его обнаружил профессор Шомберг, большой гурман. Оценив кухню и обстановку, он охотно поделился своим открытием с коллегами, которые отправились исследовать неизведанную территорию на следующий же день, а затем уверенно внесли «Зеленого дрозда» в число любимых заведений Ипсвика.
С удовольствием затягиваясь, профессор предался воспоминаниям о восхитительной трапезе, когда его мысли прервал решительный стук в дверь. Не дожидаясь его ответа, дверь открылась, и в кабинет шагнул незнакомый молодой человек. Секретарь, маячивший за его спиной, лишь уныло развел руками.
– Чему обязан? – пока еще дружелюбным тоном осведомился профессор Кэрью.
– Прошу прощения за это вторжение, господин профессор, – вежливо сказал Себастьян. – Я вынужден был вас потревожить, но у меня очень серьезное дело, и мне не обойтись без вашей помощи.
– Хорошо, – кончиками губ улыбнулся Кэрью, с интересом рассматривая молодого человека. На вид не более двадцати пяти. Высокий, густые каштановые волосы, открытый взгляд, фигура человека, явно любящего спорт, но светло-карие глаза полны безмерной усталости. На плече болтается полотняная сумка, какую носят художники. – Я вас внимательно слушаю.
– Даже не знаю, с чего начать… – замялся Себастьян, чей решительный настрой начал улетучиваться.
Разумеется, дядя Ипполит не преминул вступить в разговор.
– Племянник! – сурово сказал он. У профессора Кэрью дрогнула рука, и пепел сигары упал мимо пепельницы. – За пять лет тебя так и не научили вести деловые переговоры!
– Это и есть мое серьезное дело, – извиняющимся тоном сказал Себастьян и достал портрет из сумки.
– Потрясающе, – произнес профессор, загасил сигару и вышел из-за стола.
Минут пять он рассматривал дядю со всех сторон, потер мизинцем заглушку, удовлетворенно хмыкнул, проверил раму, ковырнул ногтем холст, проделал перед нарисованным лицом какие-то пассы. – Потрясающе, – повторил он, присаживаясь на краешек стола. – Откуда у вас это?
– «Это», юноша, – сказал дядя Ипполит, – Ипполит Биллингем Второй, с вашего разрешения.
– Это мой дядя, – пояснил Себастьян, которого изрядно повеселило выражение лица Ипполита Биллингема, когда перед его нарисованным носом порхали проворные руки профессора магии.
– Мне как специалисту в этой области крайне интересно было бы узнать, как произошло сие прискорбное событие, – сказал волшебник. – Однако вы приехали с определенной целью. Прошу, располагайте мной. Чем могу быть полезен?
– Я ищу одного волшебника, – сказал Себастьян.
Профессор кивнул.
– Подожди, племянник, – перебил господин Биллингем и обратился к декану. – Может быть, вы, человек, несомненно, сведущий, сами сможете снять с меня эти путы?
Тот покачал головой.
– Увы, эта
