Расслабься, это любовь - Ульяна Николаевна Романова
– Почему они не позволили тебе поступить на дизайн?
– Потому что слово непонятное. Если бы я пошла просто на курсы кройки и шитья, они бы поняли, а дизайнеры для папы – шарлатаны. Он всегда так говорит, что и без них все сам придумает, не понимает, за что им можно деньги платить. А педагогика, юриспруденция, медицина для него понятные и нужные обществу профессии. Я так и не смогла убедить его в обратном. Хоть папа у меня отличный и меня обожает, в этом вопросе он непрошибаем. И мама тоже.
– Понял.
– Пообещай мне кое-что? – попросила я.
– Говори.
– Обещай, что все проблемы мы будем решать вместе. Я хочу тебя знать, понимаешь? Не просто жить под одной крышей, а вместе. Чтобы ты мне стал парнем и лучшим другом в одном флаконе. А не строил из себя непоколебимую статую с табличкой «сам решу».
– Обещаю, – согласился он, немного подумав.
И смотрел на меня он в тот момент по-новому. Словно сам себе не верил.
– Пойдем есть? – предложил Римир.
На кухонном столе стояли коробки с суши от известной в городе доставки. А после мы поехали на наше второе настоящее свидание…
Глава 36
Римир
Четыре месяца спустя
– Соколов, ты домой? – спросил у меня Димон.
– Конечно, – согласился я, вешая спецодежду в шкаф.
– Все, потеряли пацана, – заржал он, – под каблук тебя загнала девчонка твоя.
– У тебя такой нет, вот ты и бесишься, – отмахнулся я.
– У нее, случайно, сестры нет? Или подружки?
– Она дружит с моей младшей сестрой, – отрезал я.
– Везунчики вы с Тихим, – огорчился приятель.
Я сжал зубы и выдохнул. До сих пор привыкнуть не могу, что моя сестра и Леха…
Но принял. А как не принять, когда мне Юлька самому так чердак двинула, что я до сих пор на отлете. И так она все это провернула, что я сам не заметил, как благословил. Чертыхаясь, матом, но благословил.
Соколов, ты становишься подкаблучником.
Ну и пофиг, зато счастливый.
Четыре месяца назад я забрал кудряшку из дома. Со всеми вещами и клятвой ее отцу, что обратно она не вернется. А за день до этого чуть не словил леща от будущего тестя за внезапное изменение места учебы Юльки.
Тесть настаивал: если хочет быть дизайнером – пусть поступает на второе высшее. Я парировал, что ей это первое нафиг не нужно, неинтересно и толку от него не будет. Ну какой Юлька педагог? Слишком эмоциональная, слишком экспрессивная и совершенно не умеет в дисциплину. И усидчивая она, только когда шьет. Там она может сидеть всю ночь, во всех остальных случаях ее внимание рассеивается и бо́льшая часть информации все равно не усваивается. Так зачем платить за диплом, который будет пылиться на полке, вместо того чтобы исполнить ее мечту?
Тесть после моих слов долго курил в сторонке, смиряясь с поражением. А потом выпил, махнул рукой и согласился. Но за мой счет.
И кто из нас после этого еврей?
Я согласился, мы пожали руки, а на следующий день Николай Григорьевич мне позвонил и уведомил, что платить будем пополам. И это не обсуждается, единственная дочь все-таки.
Николай Григорьевич, я и мой отчим сделали для Юльки мастерскую на балконе. Втроем.
Утеплили стены, сделали теплый пол, поставили столы и прикрутили полки. А Юлька с Серафимой и их новой заклятой подругой Варварой Тихой, младшей сестрой Лехи, навели там уют. Накупили каких-то подсвечников, фонариков и зеленых веток, разложили, развесили, и получилось так, что я и сам с удовольствием пил там вечерний чай, пока Юлька трудилась.
Счастливая Шкода нарекла свою мастерскую новой Барахляндией и с удовольствием там работала. А я что? Я радовался, что она радуется. Меня она тоже не обижала. Наоборот, я наконец понял, что такое настоящая семья. Своя собственная.
И молодая и весьма энергичная жена, которая тот еще маленький манипулятор.
Как она умудрялась из меня веревки вить… Я сам далеко не сразу понял, что соглашаюсь на все. Без скандалов.
Маленький кучерявый комнатный Гитлер просто стреляла глазками, и вот я уже соглашался на все ее авантюры.
А когда сообразил – долго ржал сам над собой.
Жить вдвоем со Шкодой – это никогда не знать, что придет ей в голову в следующую минуту. Я уже успел побывать эльфом на ушастой вечеринке, потому что ей нравится тусоваться с косплеерами, а ей хочется пойти туда со мной.
Успел поработать моделью и покрасоваться в ее социальных сетях в костюмах рыцаря, гнома и какого-то кота из секс-шопа. Слава богу, без лица.
При всей своей экспрессивности она оказалась удивительно домашней. Как в ней это сочетается – до сих пор загадка.
Моя квартира превратилась из холостяцкого логова в настоящее семейное гнездышко. И хоть убейте, я так и не понял, как и что в ней изменилось. Вроде добавлялась какая-то мелочь, типа зеленой веточки в вазочке на кухне, а уже стало уютнее.
Или потому, что дома меня ждала она?
Обычно после службы я приходил домой к спящей Юльке, а находил какое-то милое сообщение на холодильнике от нее, мол, «Капитан Соколов, рады приветствовать в вашем доме, завтрак в контейнере в холодильнике».
Я млел от этих ее записочек с утра. И сам стал писать ей что-то в ее духе. Мол, «Госпожа Шкода, жду в шесть часов в парке под старым кленом, у нас с тобой тридцать второе свидание из ста». Не в сообщении, а на открытке.
А потом я нашел красивую коробочку, в которой Юлька все наши открыточные переписки бережно хранила.
Возможно, с ней я становился еще и романтиком.
Два месяца назад я сделал ей предложение. По всем правилам, в присутствии наших родителей попросил ее руки и сердца.
Свадьбу мы планировали летом, на ее каникулах. И свадебное платье Шкода шила себе сама, строго-настрого приказав мне не подглядывать. Разумеется, я уступил ей. И только поглядывал на чехол, висящий в ее мастерской, который прятал это произведение искусства до лета.
Я переоделся, вышел на улицу, вдохнул свежий утренний морозный воздух и поехал домой. К спящей невесте.
Точнее, я думал, что спящей.
Тихо открыл дверь своим ключом и обалдел, когда на меня было совершено нападение. Зверское!
Я не сразу понял, почему в
