Раскол - Аня Леонтьева

- Нет, - отвечает он, и выходит из комнаты.

Короткий ответ, который сказал мне многое. Он ничего мне не скажет, и будет действовать в одиночку, как и прежде, как и всегда.

Мы больше не ведём разговоров на эту тему, и вообще почти не общаемся этим вечером. Только когда ночью, он прижимает меня к себе, я пытаюсь сопротивляться, и он с лёгкостью подавляет эти попытки.

- Что, будешь манипулировать сексом? - скалится он, сжимая мои запястья, закидывая руки за голову, и нависает сверху, прижимая своим телом к кровати.

- А тобой можно манипулировать? - отзываюсь я, всё ещё безрезультатно дёргаясь в его руках.

- Правильно, нельзя. Не пытайся даже, - отвечает он, и давит своим взглядом. - И не лезь, туда, куда тебе не следует.

- Кир…

- Юля, я серьёзно, - чеканит он слова, - забудь даже думать, поняла!

- Поняла, - зло выплёвываю я, - а теперь слезь с меня, я не хочу так, и сейчас!

- Захочешь, - обещает он, - я помогу.

И впивается болезненным поцелуем в мои губы. Прикусывает нежную плоть, и всасывает в рот, облизывает. Я мычу, и свожу брови на переносице, пытаясь показать своё недовольство. Но он не обращает на это никакого внимания, продолжает углублять поцелуй, удерживая мои руки. Другой рукой ведёт вдоль бока, оглаживая мои изгибы, задирает сорочку, почти до груди, и уже гладит голую кожу.

Я хочу отвернуться, хочу сказать, что это не помощь, а принуждение. Но не могу вырваться из этого горячего плена. Отстраниться от него не могу. И уже совсем не сопротивляюсь, принимаю его резкие и грубые касания, и чувствую предательское возбуждение, что течет по венам, словно яд. И он чувствует это, он видит мои эмоции, ощущает, что я расслабляюсь и отвечаю ему.

Кир освобождает мои руки, которые тут же я перемещаю на его шею, потом веду по плечам, стягиваю футболку, через голову, и выгибаюсь навстречу его губам, что спускаются на мою шею и плечи. Он тоже поспешно освобождает меня от сорочки, откинув её на пол, и возвращается к моему обнажённому телу.

Я дрожу, чувствуя горячий рот на своей груди, и вскрикиваю, когда зубы сходиться на сосках. Глажу его широкую спину, и развожу шире ноги, для него. Моё сопротивление подавлено в зародыше, и теперь мне только остаётся наслаждаться, и может быть, следующее сражение мне удастся выиграть.

Кир спускается ниже по подрагивающему животу, прикусывает кожу, зализывая отметины языком. Он останавливается у границы резинки моих трусиков, и поднимает темный, жадный взгляд. Пальцы его легко подцепляют резинку и тянут вниз.

- Хочу вылизать тебя всю, - хрипит он, сбивая напрочь моё и без того неровное дыхание, - а потом трахнуть так, чтобы не думала даже спорить со мной, - говорит и трусики мои стягивает, откидывает на пол. Кладёт ладонь на лобок, и сдавливает, я вздрагиваю и пищу, от острых ощущений.

- Чтобы не смела никогда сопротивляться, - склоняется ниже, и пальцы его разводят мои влажные складочки, и горячий язык скользить вокруг напряжённого бугорка клитора.

Разряд тока.

Я дёргаюсь.

Заглушаю собственный вскрик, своей же ладонью, и выгибаюсь снова. Язык его то и дело легко касается клитора, и я дрожу от вожделения, и непередаваемой остроты ощущений.

- Ты моя. Всегда. Везде, во всём, - Кир поднимает голову, и ловит мой расфокусированный взгляд.

И когда я сосредотачиваюсь на его лице, он вводит в меня сразу два пальца, и я снова плыву. Он ритмично ими двигает, и снова склоняется, кружит вокруг клитора языком, сходиться на нем губами, и вот когда разрядка начинает меня сотрясать, и я шепчу ему слова любви, он вытаскивает пальцы, и ныряет вместо них языком, и я захожу на второй круг, просто от осознания того, где его язык. Я ритмично сокращаюсь, а он ловит каждую мою судорогу. Это невыносимо прекрасно, и нестерпимо хорошо, но я знаю, что это не всё.

Кир даёт мне немного прийти в себя, подтягивается выше, и я целую его солёные губы, полностью пропитанные моим вкусом.

- Теперь на живот, - командует он, оторвавшись от меня, и приподнимается. Я ловко переворачиваюсь, прижимаюсь спиной к его торсу, и он тут же прикусывает моё плечо. Я вздрагиваю, и трусь об него. Он всё ещё в штанах, но член его уже отчётливо чувствуется, и я продолжаю, прижиматься к нему, тихо постанывая от нетерпения.

Одной рукой он зарывается в моих волосах, и вжимает мою голову в подушки, другой подтягивает выше мой зад, и разминает тугое колечко ануса. Он собирает влагу, оглаживая мои складочки, и снова проталкивает палец в анус.

- Расслабься, красивая, тебе же нравиться, - нашёптывает он.

Мне и вправду нравиться, но каждый раз ему приходится преодолевать сопротивление тугих мышц, и это болезненно.

Вот и сейчас, я чувствую вторжение его члена, и пытаюсь спокойно дышать, расслабиться, пока он медленно входит в меня, и вместе с тем вводит ниже пальцы.

Я выдыхаю.

Кир рычит от удовольствия, и начинает тихо покачиваться.

- Да вот так! Вот так! - сипит он, сдавливая одной рукой мою ягодицу и насаживая меня на себя.

По позвоночнику бежит дрожь. Тугое натяжение, начинает приносить удовольствие, и я откидываю голову назад, тихо стону его имя, и он ускоряется, понимая, что уже можно. И тут же градус возрастает. Перед глазами всё плывёт. Я выгибаюсь сильнее, всё ближе к нему.

К моему мужчине.

К моему греху.

К моему разврату.

Как же мне с ним хорошо!

Вновь и вновь, я тону в нём, задыхаюсь, и каждый раз заново.

Кир кончает первым, я следую за ним, почти сразу.

Мы лежим прижатые друг к другу, обессиленные и счастливые. Кажется, что все проблемы позабыты, и я даже начинаю дремать.

- Красивая, - шепчет Кир, разгоняя горячим дыханием, мои волосы на моей макушке, - давай дочку родим!

И это его желание лишает меня спокойствия и сна.

Оно прекрасно.

Чудесно.

И в то же время чудовищно.

Оно отрезвляет меня.

Весь этот флёр крышесносного секса рассеивается.

И снова действительность. Та, в которой меня обманывает муж. И да пусть он меня любит, в этом я не сомневаюсь, но он занимается опасными делами, и имею ли я право подвергать такому риску уже имеющихся и будущих детей. И лежа в крепких объятиях любимого мужчины, я понимаю, что