Страж сумерек - Мария Чернышова

— Позвольте напомнить, — угрюмо заметил Ларс. — Решение об освобождении Бьерна Тильсена принимал не я, а судья.

Баронесса отмела его возражения.

— Не нужно уловок, гере Иверсен. Если бы вы пожелали оставить злодея в тюрьме, вы бы смогли найти нужные аргументы для судьи. А теперь этот Тильсен бродит на свободе, и кто знает, не решит ли он довести начатое до конца…

Ларс едва не выругался. Да что же это такое! Или здесь ленсман вроде каната, который каждый тянет в свою сторону⁈

— Я не стану отыскивать «нужные аргументы», — ответил Ларс. — Я буду искать факты и доказательства. И у меня есть большие сомнения в виновности Бьерна Тильсена.

— Вы про ту девицу? — Баронесса брезгливо поджала губы. — А вы не думали, что вся эта пошлая история может быть балаганной комедией?

Ларс потер переносицу. Мысль, конечно, здравая, но…

— Думал. Видите ли, госпожа баронесса, если бы вся эта история не была правдой, вряд ли бы ее отец решился на огласку. Представляете, какой позор для девушки? Наш добрый фермер отнюдь не исполнен жалости к ближнему, нет, он просто пытается прикрыть недостойное поведение дочери свадьбой. Не стоит беспокоиться: будущий тесть держит парня на коротком поводке.

— Что ж, полагаюсь на ваше слово. — Веры в голосе баронессы было явно меньше, чем с льняное семя. — Допустим, этот юноша невиновен. Кто же тогда…

— Я надеюсь это выяснить, — Ларс отставил чашку и поднялся. — А до той поры прошу вас проявлять осторожность…

— Вы намекаете, что мы должны запереться в усадьбе и дрожать в ожидании неизвестно чего? В то время, когда эти деревенщины смешивают с грязью имя, служившее королю и стране столько лет? Право, не будь вы офицером, я заподозрила бы, что ваше предложение отдает трусостью…

Ларс резко выпрямился.

— Я сказал, лишь то, что сказал. Вы вольны искать намеки, но, не будь вы дамой, мы бы уже обсуждали условия дуэли.

На лице Дагмар Дальвейг промелькнула тень улыбки — так зимой по стылому седому небу скользит негреющий луч солнца.

— Я не желала вас оскорбить, гере ленсман. Если вы считаете, что моему сыну может грозить опасность, мы примем надлежащие меры. Но ведь вы прибыли не только предостеречь?

— Мне нужно переговорить с вашим управляющим.

Звон колокольчика. Вышколенный слуга на пороге комнаты.

— Карл проводит вас, гере ленсман.

— Благодарю.

Интересно, внезапно подумал Ларс, покидая гостиную, есть ли что-то на этой земле, что может лишить эту женщину ее ледяного спокойствия?

Обогнув дом, лакей свернул с усыпанной гравием дорожки на тропу, что вела в парк. Тот был вполне под стать особняку: старинный, красивый и изрядно запущенный. Кажется, несмотря на всю фамильную гордость, с деньгами у барона Дальвейга было туговато. Неудивительно, что молодой человек начал интересоваться сказками про древние сокровища, а его практичная матушка — судиться из-за земли.

Они отошли уже далеко от особняка, а слуга все мерил и мерил затянутыми в чулки ногами тропинку, огибая заросшие терновником уступы. День был теплый, и Ларс успел вспотеть в своем черном мундире. Наконец они взобрались на вершину очередной скалы.

— Вон, где строят, — указал слуга. — Видите?

Внизу лежала глубокая впадина, окруженная стеной терновника. На дне впадины виднелся спущенный пруд, ветер раскачивал тростник по берегам, лужицы, зеленые от ряски, поблескивали под лучами солнца. Поблизости шумел поток.

По берегам шло строительство. Ларс различал людские фигурки, мельтешащие между деревьями. Некоторые катили тачки, груженные то ли песком, то ли камнем, другие тащили бревна. Работы шли и на самом пруду — люди расчищали дно.

— Все, дальше я сам, — сказал Ларс слуге, без труда углядев внушительную фигуру управляющего.

— На спуске осторожнее, гере ленсман, — напутствовал его лакей и удалился.

Между тростниковыми зарослями пруда и каменной стеной впадины лежала узкая луговина. Трава на ней была скошена, стебли торчали, словно щетина, и с хрустом ломались под ногами.

Арне Леннвальд бродил по берегу, надзирая за работами. Без сюртука и галстука, в рубашке с небрежно закатанными рукавами, он напоминал силача-лесоруба, чьи мускулы закаменели от тяжелой работы. Вот только лесорубы не носят очки и часы на серебряной цепочке и не держатся так уверенно и властно.

— Добрый день, гере Леннвальд, — позвал Ларс. — Уделите мне пять минут?

Управляющий обернулся.

— Гере Иверсен? — без особого удивления произнес он. — Что вас сюда привело?

— Служба, — ответил Ларс. — Поговорим?

— Разумеется. Сейчас. Эй, парень! — крикнул он рабочему, — куда ты тащишь щебенку⁈ Неси к сторожке!

Рабочий поспешно развернул тачку.

— Что вы строите? — спросил Ларс.

— Мы не строим — лишь восстанавливаем. Время возводить новое еще наступит. Когда-то здесь были рыбные запруды. Слышите, как шумит вода? Это приток реки, частично отведенный в новое русло. Мы чиним плотины, расчищаем дно. Через несколько дней наполним пруд свежей водой, а после запустим форель.

— Решили привести поместье в порядок?

Арне Леннвальд в упор взглянул на него.

— Здешняя земля может давать много больше, если приложить руки и голову. Так было когда-то и надеюсь, так будет снова.

— Вы давно служите у Дальвейгов?

— Я работал еще на прежнего барона. Сначала здесь, а после в Фельдгейме, неподалеку от северной границы. Тундра, океан и отличные оленьи стада. Жаль, что Максу Дальвейгу пришлось все продать.

Они неторопливо шли вдоль берега. Невдалеке за кустами мелькнул домик, сложенный из грубо обработанного темного камня. Он прислонялся к скале, на поляне вокруг высились кучи строительного материала: доски, кирпичи, щебень. Рабочий уже разгружал тачку, а у штабеля теса стоял давешний ульп и, загибая пальцы, что-то деловито подсчитывал, отмечая результаты меловыми черточками.

— Так что вы… — начал Леннвальд и вдруг поднес ладонь ко лбу, заслоняясь от солнца, и крикнул: — Ильмо, какого беса они там делают⁈

Ульп оторвался от своего занятия и уставился куда-то вглубь терновника.

— Бревно упало, — отозвался он. — Бревно застряло. Люди тащат.

Говорил он размеренно и с протяжным акцентом, но вполне понятно.

Ларс вгляделся в заросли. Двое парней возились в узкой расщелине, пытаясь выдернуть застрявший меж камней ошкуренный ствол.

— Извините, гере ленсман, — решительно сказал Арне Леннвальд. — Я сейчас.

Он быстрым шагом поднялся на уступ, отодвинул потных рабочих