Измена. Сказка (не) о любви - Аня Вьёри
Главархитектор побелел от негодования. Все корреспонденты в зале молчат, даже затворы камер не щелкают.
– Сейчас у нас конференция, посвященная новому микрорайону, а не очистным, – грубо осаживает меня первый зам. – Есть вопросы по микрорайону?
– Да! Конечно! – с готовностью продолжаю я. – Почему на том месте, где был запланирован гаражный комплекс, сейчас указан торговый центр?
– Центр заявлен как торгово-развлекательный, – пытается все же ответить главархитектор. – Он микрорайону тоже нужен, там будут магазины в шаговой доступности, центры досуга для детей…
– Муниципальные центры досуга? – опять встреваю я. – Или все платное?
– Так, девушка, – вскакивает первый зам, – прошу придерживаться заявленных тем. То, что вы спрашиваете, не относится к управлению архитектуры! Следующий.
Кто-то нервно откашливается и пытается задать один из согласованных вопросов, который сейчас звучит откровенно жалко. Я опускаюсь на свое место, но не тут-то было. Антон встает и, подхватив меня под локоть, выводит из зала. А я не то чтобы и сопротивляюсь. Сейчас он мне все выскажет, и я наконец-то буду свободна!
– Таша! – замирает он напротив меня в коридоре.
Он глубоко дышит, в его глазах горит огонь, вижу на его лице совершенно искреннее возмущение. Ура! Пять секунд до увольнения!
– Таша, какого черта?
Глава 37
– Что? – неужели меня наконец уволят?
– Какого черта ты пять лет сидела дома, если ты такой шикарный журналист?!
Я теряю дар речи. В смысле шикарный журналист?!
– Да ты же гений! Где ты эти факты нарыла? Я искал, но не нашел ни одной цифры, ни одной бумажки. У них все шито-крыто или для внутреннего пользования!
– Маша-эколог подсказала, – растерянно говорю я и понимаю, что увольнение отменяется. – А ты меня не уволишь? Нет?
– Уволю? Да ты что?! Я тебе премию выпишу! – восхищенно восклицает он. – Хотя нет, подожди, в этом месяце уже выписывал! Давай в следующем? Или вообще просто зарплату подниму.
– Антон! – чуть не топаю ногой от расстройства. – Ты… Тебе… Получается, все как тебе надо?
– Даже лучше! – мой муж искренне рад. – Я же специально тебя на эту конференцию взял. Был уверен, что ваша Лариса Ивановна будет работать четко по бумажке и мне влезть не даст. А между твоими вопросами я бы точно смог влезть. Но мне не пришлось! Ты умничка! Все четко по делу, ты просто очень деликатно и профессионально уточнила факты. Но сделала это таким образом, что опустила их всех к чертям собачьим!
– Да, но…
Меня не увольняют. Мне зарплату повышают. Блин! Ну как же от тебя избавиться, Егоров?!
– Натаха, – обнимает меня за плечи он, – ты крута! Надо было раньше начинать работать!
– Ты сам настаивал, чтобы я дома сидела! – совершенно искренне возмущаюсь я.
– Я ошибался! Я очень во многом на твой счет ошибался! – вижу перед собой его сияющий взгляд и вдруг понимаю, что поцелует. Сейчас поцелует.
– Да иди ты! – выворачиваюсь из его рук, выскакиваю из зала администрации на улицу.
– Фотокора ждать не будем, поехали, – слышу за спиной голос Антона и очень знакомое пиликанье сигнализации.
Замираю, пытаясь выровнять дыхание. Если честно, меня душат слезы. Моя затея не удалась. Опять! Он переиграл меня! А еще… Если бы он был чуть расторопнее и поцеловал меня, то я была бы совершенно не против.
Четверг 26 июня. 19.22
– Нет, ну ты можешь себе представить? Я уже чуть ли не собственные похороны приготовила, а он мне зарплату повышает!
Яр ничего не отвечает. Он просто заливисто ржет, скотина такая, до икоты.
– Наверное, даже если я пойду канкан на центральной площади танцевать, то он мне премию выпишет.
– Не, – чуть успокаивается мой друг, – за канкан премию – вряд ли. Егоров тот еще собственник!
– Мудак он, а не собственник! – ору я.
– Не без этого, – соглашается Яр. – Но, кажется, никуда тебе от него не деться.
Я шумно вздыхаю и молчу.
– Таш, ну неужели совсем никак тебе с ним?
– Яр, – я пытаюсь спорить, но, если честно, уже не так настойчиво, как месяц назад. Насколько было бы проще, если бы Антон просто исчез из моей жизни. С глаз долой, как говорится.
– Что у тебя там в редакции-то? – меняет тему друг.
– Да что у меня в редакции. Смотрят на меня как на полоумную. Кто с восхищением, кто с осуждением. Главред-то наш тоже из друзей администрации. Он меня уже готов в порошок стереть. Крыса его карманная ходит, шипит, как змея. В общем, веселуха.
– Ну, от этих персонажей тебя Антон прикроет, – по-деловому рассуждает Яр.
– Знаешь что! Если бы не Антон с его дурацким контрактом, я бы…
Хочу проорать, что никогда ничего подобного бы не вытворила, но Яр опять просто ржет. Вся эта история с договором ему очень понравилась. Он высказал даже что-то вроде “надо будет взять на заметку”. Мужская солидарность, блин!
– Ладно тебе, Ташка. Признайся сама себе, что ты просто играешь в его игру, – вдруг обескураживает меня друг.
– В смысле? – я аж на диван сажусь.
– Ну что ты в самом деле? Ты от него уходить не хочешь. Хотела бы – ушла. Даже эта история с контрактом. Ты же не побежала в суд, даже не консультировалась с юристами. Ну были ж варианты. Но нет. Ты осталась.
– Яр, ты что, не знаешь, как Антон все делает?
– Знаю. И ты знаешь. И ты играешь в его игру. Точнее, ты ему позволяешь играть с тобой. Не просто же так, Наташ?
– Ой, все! – выкрикиваю я.
– Железный аргумент! – хмыкает Яр.
– Знаешь, я не хочу об этом ничего слушать.
– Ну не хочешь, как хочешь. Я-то что…
Разговор зашел в никуда. Мы раздраженно прощаемся, я бросаю трубку. Позволяю я! Ну конечно! Кругом я виновата!
Кручусь по квартире, переваривая разговор. В одном Яр прав. Пока я рядом с Антоном, я играю по его правилам. Значит, надо уходить. Совсем. Окончательно. Навсегда.
Пятница. 27 июня. 9.37
– Антон, я хотела с тобой поговорить,
