Иди ты... в жёны - Тата Кит
Я видела его маму несколько раз за восемь лет, что работаю на Титова-старшего. И каждый раз она старалась держаться подальше, без слов давая понять, что подчиненные её мужа ей неровня.
Саша не стал отвечать на звонок. Заблокировал экран и убрал телефон обратно в карман шортов. Поднял голову и наши взгляда встретились.
Я не стала делать вид, что не видела, кто ему звонит.
- Ответь. Я подожду. Обои тоже, - добавила я с улыбкой.
- Не хочу, - отмахнулся Саша.
- Почему? Ты пропал на неделю. Наверняка, она волнуется.
- Волнуется. Но не из-за этого. Забей, короче. Давай закончим, пока тесто на мои булочки не сколобочилось и не убежало с твоего подоконника.
Мы замерили очередную полоску и положили её на пол, чтобы намазать клеем.
Я взяла в руки кисточку с клеем, но Саша вдруг меня остановил:
- Стой, подожди! Тут пятно? – он показал на уголок обоев.
- Где? Не вижу.
- Ну вот же! – показывал он настойчиво.
Пришлось наклониться ниже, чтобы приглядеться. И в этот момент Саша вдруг повалил меня на обойную полосу и начал в неё заворачивать, как папиросу.
Я смеялась, немного поддаваясь ему, чтобы он смог полностью меня замотать.
Я оказалась на спине, глядя в потолок. Саша навис надо мной, уперевшись ладонями по сторонам от моей головы.
- Всё! – победно выдохнул он, чмокнул меня в губы. – Теперь точно никто не будет клеить обои.
Он снова припал к моим губам, оставив тягучий чувственный поцелуй. На секунду я тоже захотела послать поклейку обоев куда подальше и отдаться плотским утехам, но…
- Булочкиии, - протянула я шепотом в его губы.
Глава 26. Любовь
Глава 26. Любовь
Оно того стоило.
Мы с Сашей сидели на полу, каждый по-своему счастливый.
Я с восторгом смотрела на стены, обклеенные новыми светлыми обоями, а Саша сидел рядом и ел горячие булочки, запивая холодным молоком, ради которого не постеснялся и не поленился сам сходить к соседям. Даже дождь не помешал ему сбегать туда-обратно с трёхлитровой банкой.
- Ты точно выпьешь столько молока? – спросила я у Саши, но, посмотрев на него, тут же поняла, что вопрос был глупым.
- А? – переспросил он, оторвавшись от банки. В попытке отдышаться после того, как выпил, наверное, добрую половину всего молока, с любопытством смотрел на меня.
- Ничего. Пей, бычок, пей, - хохотнула я.
Улыбнувшись, Саша отставил банку и потянулся ко мне губами, над которыми остались молочные усы. Я взвизгнула, пытаясь от него удрать.
- У тебя усы! – визжала я, смеясь и уползая, пока он, поймав меня за шорты, тянул обратно к себе.
- Это билет сама знаешь, куда. А ещё у меня есть борода, так что у тебя нет права мне отказать.
Вяло сопротивляясь, я позволила Саше притянуть меня к себе. Уютно устроилась на его коленях и, стерев подушечкой большого пальца молочные усы, поцеловала в губы. Мягко и нежно.
- У тебя, правда, уже борода почти, - я потерлась носом о растительность на его подбородке.
- Неделю бритву не видел.
- Нормальных трусов тоже, - я шутливо щелкнула резинкой семейных трусов на нём.
- Опасные трусы, кстати.
- Почему? Слетают?
- Да лучше бы слетали, - фыркнул Саша. – А так, иногда не знаешь, куда яйца в них закатились. Нифига не держится.
- Я понимаю, что женщинам нужна поддержка груди, для чего бюстгальтеры и придуманы. Но для чего мужчинам поддержка… бубенчиков? Может, у вас что-то типа яичного декольте имеется, а мы, женщины, не в курсе?
- Это… Это просто нужно прочувствовать, - выпалил Саша, не в силах подобрать более точные слова.
- Да ладно. Разницу между спортивным топом и свободным футболкой я тоже на себе ощущаю.
- Вот! Это я и хотел сказать, - Саша прижался щекой к моему лбу и шумно вздохнул. – И мы потратили почти весь день на одну эту комнатку? М-да…
- Если бы меньше друг друга лапали, то сделали бы всё за пару часов. Это ты ещё не участвовал в побелке дома. Раньше здесь даже намека на обои не было. Все белилось – и стены, и потолок, и печка. Каждый год в начале лета. Сначала нужно было всё вынести из дома, накрыть старыми простынями то, что невозможно вынести. Выбелить все стена и потолки, помыть окна и полы, постирать паласы на реке, занести всё обратно в дом… И так несколько дней подряд, потому что в день нужно было обязательно сделать одну комнату. А лучше – две.
- И зачем такое детство надо? Ещё и в период каникул… Вместо отдыха каторга, получается.
- Да нет, - дернула я плечами. – Даже интересно было. Почему-то, - хмыкнула я задумчиво. – Но интереснее всего, конечно, было стирать паласы и дорожки в реке. Там можно было с ними легально купаться. Мы с пацанами и девчонками придумывали, что мы на коврах-самолётах... Не знаю… Мне нравилось. А вечером бабушка всегда готовила что-то особенно вкусное. Будто праздник.
У Саши снова зазвонил телефон и вновь звонила его мама.
А он опять не стал отвечать. Просто перевернул телефон экраном вниз и сделал вид, что ничего сейчас не произошло. Только легка тень пробежала по его лицу, а во взгляде на миг появилось раздражение.
Я не стала спрашивать, почему он так поступает. Возможно, между ними имеется какой-то конфликт. Да и по Саше ещё после первого её звонка было понятно, что говорить он об этом не хочет.
- Чем завтра займёмся? – поинтересовался он.
- Не знаю. Говорят, пёстрая пошла. Можем сходить за деревню, проверить. Если погода, конечно, даст.
- Какая пёстрая? Куда пошла?
Глава 27. Любовь
Глава 27. Любовь
- Почему весь деревенский досуг сводится к выживанию?
- Привычка поколений, - ответила я коротко.
Выпрямилась над ягодной полянкой, уперла кулаки в бока и посмотрела в сторону
