Разреши любить - Анна Джейн
- Ты ошибаешься, - возразил тогда Марк, и я услышала горечь в его голосе. - Я вынужден делать то, что он хочет.
- И почему же?
Потому что должен ему большие деньги, - сквозь зубы ответил Марк.
- Кинь его. И все, здравствуй, свобода, - пожала я плечами.
- Тогда он меня посадит. У него есть компромат на меня, - поморщился Марк.
- Ты действительно его племянник? - спросила тогда я, и он ухмыльнулся.
- А ты так и не поняла, Влада? Я его сын. Моя тетка записала меня, как своего сына, потому что родная мать умерла.
Я нервно рассмеялась. Я видела кое-какое сходство между ними, но не придавала значение.
- Думаешь, он посадит сына? - поинтересовалась я.
- Он посадил бы Иисуса, если бы имел с этого выгоду, - отозвался Марк с непоколебимой уверенностью.
С этого момента мы с Марком стали постепенно сближаться. Нет, мы не стали друзьями, которые доверяли друг другу секреты, скорее, мы стали похожи на брата и сестру, которых связывала одна тайна. Одна клетка на двоих. Порою он меня раздражал своей самовлюбленностью. И я знала, что сама порою бешу его. Но мы были настолько разные, что даже поссориться не могли нормально - просто расходились в разные стороны.
Мы стали союзниками. Лучше узнали друг друга. Марк тоже носил маску - хорошего парня, который любит классические костюмы, не нарушает правила дорожного движения и вместо тусовок в ночном клубе предпочитает семейные фильмы.
Его руки, грудь и плечи были забиты татуировками. В наушниках всегда гремел тяжелый рок. Он обожал онлайн-игры, в которых мог сидеть долго. Писал бесконечные коды, ценил хороший алкоголь и девушек - особенно с пышными формами. Мы шли друг другу на уступки - я покрывала его, когда он тусовался с кем-то, а он покрывал меня перед Стасом.
Мы пробовали целоваться - так нужно было для наших ролей, ведь на пятом году Марк сделал мне предложение руки и сердца, а я согласилась - с разрешения отца, разумеется. И я не испытывала ничего, даже если закрывала глаза и пыталась представить Игната. Никто не мог заменить его. Никто.
Однажды мы с Марком пробовали заняться сексом, оказавшись в одном номере отеля. Не знаю, зачем. И за-за общей безысходности? Из-за того, что оба устали? Из-за чувства одиночества? Не знаю. Это было нелепо и глупо. Не возбуждало. В итоге ничего не получилось. Я просто оттолкнула его от себя, перекатилась на противоположную сторону кровати и спрятала мокрое от слез лицо в подушку. А он сидел рядом и растерянно говорил, что не хотел. Что ему жаль. Кажется, Марк испугался в ту ночь, и больше ничего такого у нас не было.
В сентябре у нас должна была состояться свадьба. Мы оба заранее ненавидели этот день, но при Вальзере улыбались. Марк невинно обнимал меня и отвешивал комплименты, а я всеми силами давала понять отцу, как мне хорошо с этим человеком. До ужаса. Но постоянно думала о том, какой бы была моя свадьба с Игнатом.
Я не думала, что мы встретимся когда-нибудь вновь. Но это произошло за несколько месяцев до моей свадьбы с Марком.
Глава 25. Возвращение
Это был теплый майский вечер - солнечный и ласковый. Небо казалось васильково-голубым, и по нему, точно дирижабли, медленно плыли облака. Аромат сирени невидимой теплой волной лился в спальню из распахнутого окна. И навевал мне воспоминания из прошлого. Запах сирени ассоциировался с Игнатом и со временами, когда мы ненавидели друг друга, не разрешая себе проявлять любовь. Я не видела его почти шесть лет, но часто думала, какими бы были для нас эти годы.
Может быть, мы бы уже поженились? И даже стали бы родителями малышки или малыша? Жили бы втроем в красивом доме, в котором всегда было тепло и уютно, и любили бы друг друга.
Думая о нем, я слабо улыбнулась, но тут же прикусила губу. Может быть, Игнат уже женат? у него есть красивая молодая жена и ребенок с его глазами. А может быть, он до сих пор один - наслаждается холостяцкой жизнью, развлекаясь с разными девушками. Как бы то ни было, главное, чтобы мой мальчик был счастлив.
«Мой мальчик» - я продолжала называть Игната именно так в своих бесконечных мыслях.
Думая о нем, я расчесывала влажные после душа темные волосы. Мне часто приходилось их красить, чтобы не было видно светлых отросших корней. Из-за этого они стали более сухими, и мне приходилось использовать бальзамы и маски. Если Вальзер не замечал ничего, что касалось волос, то Мэри ловила малейшие нюансы во внешности. Меня спасало лишь то, что мачеха была глупенькой. Хорошей, веселой, но глупенькой. Мэри явно и подумать не могла, что я не та, за которую себя выдаю.
- Я думала, ты брюнетка, - сказала она мне как-то. - А у тебя корни светлые.
- Ну да, - равнодушно ответила я, хотя внутри напряглась. - Потемнели с возрастом, и меня это бесит. Хочу быть брюнеткой.
- Может быть, зря? - покачала головой Мэри. - У тебя такая светлая персиковая кожа, что какой-нибудь светло-русый цвет освежил бы тебя, дорогая. С темными волосами ты кажешься слишком серьезной.
- Не знаю, подумаю, - сказала я.
Высушив волосы, я переоделась и, глянув на часы, спустилась вниз - на ужин. Это было частью семейного ритуала - совместный ужин, на котором присутствовали Вальзер, Мэри и я. Иногда за столом появлялись особые гости, имеющие доступ в дом, например, Стас вместе с Марком. Пару раз приезжали друзья Вальзера - один на вид был маститым уголовником с хриплым каркающим голосом, на которого я опасалась поднимать взгляд, второй - представительным бизнесменом с благородной сединой, от которого веяло холодом, даже когда он улыбался. Все они, включая Вальзера, делали вид, будто законопослушные граждане, но это была всего лишь какая-то их особая игра. Всех троих объединяло
