Разреши любить - Анна Джейн
- Кто это? - спросила Лена, вглядываясь в экран телефона.
Не узнаешь? Девушка, которая оказалась в твоей тачке тем вечером, - хмыкнул Стас. Лена прищурилась, вспоминая. Вроде бы да, похожа. Только... Есть что-то в облике этой девушки что-то невероятно знакомое.
- Кто это? - хрипло повторила она, и Стас, сжалившись, включил видео.
- Мама, это я. Яра, - знакомым до ужаса голосом сказала девушка, глядя прямо в камеру. Мама, я очень тебя люблю. Мамочка...
Стас снова выключил видео и улыбнулся.
- Узнала?
- Это... Яра? - выдавила из себя Лена.
- Верно. Она самая. Стала немножко другой. Ну ладно, не немножко. Она полностью изменила внешность.
- Что?.. Что ты с ней сделал, ублюдок?! - Лена вдруг схватила Стаса га грудки, а потом запустила ногти в его лицо. Но он перехватил ее руки.
- Это все из-за тебя. Если бы ты не пришла ко мне тогда... Ничего бы этого не произошло! Дура! Подстилка! Ненавижу вас всех! - Поддавшись неожиданной ярости, Стас схватил Лену за волосы и ударил головой о стену. Не сильно, но Лена от неожиданности вскрикнула. - Хотя, может, оно и к лучшему. У меня такой грандиозный план. Эй, милая, твоя дочь ведет себя хорошо. А я обещал ей, что если она ведет себя хорошо, то и я буду вести себя подобающе. Если девка твоя справится, может и увидитесь однажды. Ну-ка, повернись, милая. Ты раньше меня так заводила, а теперь смотрю на тебя и противно. Начинай-ка приходить в себя. Будешь свой хлеб отрабатывать.
- Что, на панель отправишь? - Глаза Лены сверкнули.
- Кому ты там нужна, дорогуша? - хохотнул Стас. — Девочек будешь помогать обучать. Опыта-то у тебя много. Но если будешь плохо себя вести, клянусь, Ярочке не поздоровиться. Веришь? Отвечай.
- В-верю, - заикаясь, ответила Лена.
Стас смачно поцеловал ее в щеку, словно издеваясь, и ушел. А Лена сжимала кулаки в бессильной ярости и мысленно убивала его. Раз
за разом.
Бедная ее девочка. Бедная Яра. Почему ее жизнь сложилась именно так? За что ей все это?
«Из-за тебя. Это ты во всем виновата», - проговорил внутренний голос. И Лена зарыдала в голос, царапая кожу на лице. Она не знала, как спасти дочь, и сходила с ума от бессилия. Лена готова была вытерпеть все, только бы ее девочка была жива и здорова. Нужно умереть за нее - умрет. Нужно жить ради нее - она сделает все возможное.
Если Лена не думала о дочери, то тогда думала о Косте. Как искупить свою вину перед любимым человеком, она не знала. И все, что могла, так это молиться за него, храня в сердце волшебные воспоминания, в которых была по-настоящему счастлива рядом с этим человеком. Ее человеком. Который сейчас ненавидит ее, считая предательницей. И он прав.
Она - ошибка. И люди, которые встречаются ей, только страдают.
***
После встречи со Стасом и Марком прошел еще месяц. Я все так же жива в доме Вальзера, все больше привыкая к своей новой роли узницы. Нет, вернее, существовала. С мамой мне поговорить так и не удалось, впрочем, и со Стасом я не общалась - только с Марком. Мы делали вид, будто друзья. Переписывались даже - так, на глупые темы о музыке, фильмах и стендапе, но не для удовольствие, а из боязни Стаса, что Вальзер может контролировать мои переписки. Эта фальшь безумно утомляла, и я все больше и больше искала утешения в книгах. Вальзер, заметив мою любовь к книгам, предложил переобустроить одну из комнат на первом этаже под библиотеку. Я согласилась, и вскоре в доме появилась настоящая библиотека. Шкафы из натурального темного дерева вдоль стен, кожаный диван и кресла, чтобы удобно было читать, мягкий ковер, огромная картина в золотистой раме.
Это была репродукция картины «Пылающий июнь» художника Фредерика Лейтона. На ней была изображена красивая молодая женщина в роскошном полупрозрачном оранжевом одеянии, которая спала на скамье, а за ее спиной серебрилась под луною вода. Я часто рассматривала эту картину - она буквально заворожила меня. Но я не понимала, спит ли девушка или... уже умерла? В интернете я нашла информацию об этой картине и поняла, что правильно почувствовала ее - в правом верхнем углу находилась ветвь ядовитого олеандра и по
мнению некоторых это могло символизировать тонкую грань между сном и смертью.
Я чувствовала себя точно так же. То ли спала, то ли уже умерла душою.
- Почему ты столько читаешь? - однажды спросил меня Вальзер.
- Книги дают мне возможность отвлечься, - ответила я, не подумав. - Уйти в один из выдуманных миров и прожить чью-то жизнь...
- От чего ты так сильно хочешь отвлечься?
- От... От себя самой, - осторожно ответила я. - Я слишком много думаю. И думаю не о том.
- О чем думаешь, дочка? Тебе плохо со мной? спросил Вальзер. - Я делаю что-то не то? Ты хочешь уехать? Знаю, раньше ты вела другую жизнь. А сейчас стала затворницей.
Уехать? Невероятное предложение. Но я знала, что Стасу оно не понравится.
- Я не хочу уехать. Просто... Я ощущаю себя странно.
- Ты боишься меня, - вдруг сказал Вальзер, прищурившись. Мне казалось, он видит меня насквозь. - Не спорь, вижу, что боишься. Спорить не буду. Нрав у меня жесткий. Но тебе бояться нечего. Тебя не трону. Ты своя.
Он неловко коснулся моих волос и погладил их.
- Своя, - повторил Вальзер.
Я опустила глаза. Знал бы он правду!
- К матери завтра съездим, - продолжил мой новый отец. Мать Владиславы он действительно перевел в частный пансионат, которая находилась на другом конце города. Мы ездили к ней пару раз, и каждый раз она кричала, что я не ее дочь. Чувствовала. Понимала. Видела. Все считали ее сумасшедшей, но она одна знала правду.
- Хорошо, - кивнула я.
Вальзер посидел со мной немного и, наконец, ушел, дав мне выдохнуть. А я почему-то вспомнила Костю. Рядом с ним мне никогда не было страшно.
Еще мне безумно хотелось увидеть Игната - хотя бы на фото в социальной сети, но я не заходила в интернет. Я поставила себе запрет на любовь. Нельзя думать об Игнате
