Дочь друга - Мария Зайцева
– Я… Я просто решила… Хотя… – шепчет она тихо, не сводя с меня затуманенных невольным кайфом глаз, – хотя… ничего я не решила. Ничего. Я просто не смогла иначе. Я – навязчивая, да?
– Ты – самая лучшая, – серьезно отвечаю я, – самая смелая. Самая красивая. Тебе рядом со мной не место, поверь.
– Это мне решать, – упрямо поджимает губки она, по-детски не желая признавать мою правоту. Правоту взрослого, опытного человека. И обхватывает меня за шею тонкими ладошками.
– Да, – соглашаюсь я перед тем, как окончательно упасть в этот омут, утонуть в нем, с кайфом и наслаждением, – тебе. Только тебе.
Глава 27. Предчувствие
Я просыпаюсь, словно от толчка в спину. Настолько явного, что машинально группируюсь и перекатываюсь по кровати, падая на пол. На все четыре конечности, словно опытный, многократно битый жизнью котяра.
Прихожу в себя, встряхиваю головой, прогоняя остатки наваждения, сажусь прямо на пол.
Осматриваюсь.
Никого и ничего.
Квартира пустая, потому что Лиза вчера не захотела оставаться со мной на ночь, утром у нее учеба, ехать далековато, вот она и умчалась на такси в первом часу.
Конечно, я проводил.
До такси.
Конечно, я сто раз глянул на номер, еще сто раз на водилу – прямо очень внимательно, так, что у мужика аж подшерсток поднялся от напряга.
Долго целовал свою девочку у машины, без слов уже уговаривая остаться. Мне почему-то необходимо было, что согласилась.
Чтоб осталась.
Хотелось прочувствовать ее до утра.
У нас не было вот этого, самого милого, самого сладкого: утреннего совместного просыпания, медленного нежного секса, неторопливого, чувственного, полусонного.
А хотелось.
До безумия хотелось.
После стольких дней без нее, борьбы с собой, выноса мозга от этой засранки, по-женски исключительно мотающей мне нервы, мстящей за то, что попытался жить разумом, предпочел ей свою устоявшуюся, сытую, не штормовую реальность…
После ревности, жести, самокопания, понимания, что я – хреновый друг, хреновый человек, в целом…
Короче говоря, после всех этих качелей, мне хотелось чуть-чуть кайфа.
Наш секс в моем кабинете отлично сошел за прелюдию.
А то, что творил я с Лизой уже после, здесь, у себя дома, за толстыми стенами и панорамными окнами, можно было назвать основной программой.
И, признаться, я рассчитывал на финальные аккорды.
Но Лиза, мелкая моя хитрая женщина, то ли мстила мне за прежнее отношение, то ли просто оказалась куда разумней меня, сорокалетнего придурка, с бесом в ребре.
Она, хоть и вымотал я ее до полного бессознания, проявила свой упертый чемпионский нрав, потопала в душ, пока я в счастливой отключке валялся на кровати, и вышла оттуда уже одетой. Собранной, чистенькой, невинной до такой степени, что, не принимай я непосредственное участие в том, что только что тут происходило, ни за что бы не поверил.
Нежная, наивная, хорошенькая.
Глазки эти огромные, волосы в высоком хвосте, спортивный костюмчик. ИТ-герл, блин. Или как они теперь называются?
Пока я приходил в себя от неожиданного зрелища и понимания нехилой такой подставы, Лиза уже успела прочирикать об учебе, делах, невозможности остаться и прочем.
И все мои уговоры, в том числе и с применением запрещенных методов, не помогли.
Конечно, будь я более голодным и настойчивым, фиг бы она ушла просто так.
Но я…
Я чего-то расслабился. И расстроился. И отпустил.
Лиза, добравшись до дома, выслала мне смс: “Я приехала”, а я пожелал ей спокойной ночи.
И вырубился, едва до кровати добрался.
Даже в душ не сходил.
И теперь постель моя пахнет Лизой, я весь пахну Лизой, и, хоть утреннее сладкое пробуждение обломалось, причин для паники никаких.
А я…
Нет, не паникую.
Напрягаюсь.
Сижу, осматриваю свою пустую квартиру, и сердце лупит в грудь с дикой силой. Сон ушел, и теперь внутри тягучее, липкое чувство тревоги. Напряжение дикое во всем теле.
И холод по спине – предчувствием беды. Словно кто-то ведет ледяными пальцами по позвоночнику, не причиняя боли, но обещая ее. И очень скоро.
Ч-черт…
Встаю, ощущая легкую крепатуру в мышцах.
Вчера же с Волком потанцевал.
Утанцевалася до самого “не балуйся”, герой-любовник…
И после, с Лизой.
Нет, никаких акробатических номеров в постели, я это дело только в юности любил, когда не столько хочешь кайф получить, потому что кайф-то ты в любом случае словишь, сколько девчонку удивить, чтоб она потом по сарафанному радио растрясла, какой Лазарь – террорист в постели.
Усмехаюсь, вспоминая того себя, дурного, безбашенного.
Если бы мне тогда встретилась Лиза, как бы я себя повел, интересно? Получилось бы у нас что-то? Скорее, нет.
В молодости я был бедой для таких вот, хороших, правильных девочек из правильных семей.
Да и избегал я таких, задницей чувствуя, что только проблемы от них поимею.
Надо же… В молодости я был умнее, выходит?
Кошусь на телефон, но там ни одного смс.
Моя девочка немногословна.
Ни тебе “доброе утро”, ни “как спалось, любимый”…
Конкретная очень.
Офигенная.
А ты, Лазарь, старый дурак. Старый, влюбленный дурак.
Прими это уже. Живи с этим. И думай, что делать дальше.
Заряжаю кофемашину, медитирую на процесс.
И невольно потираю грудь в районе сердца.
Чего такое-то?
Со здоровьем все отлично, недавно проверялся, чек-ап делал всего, чего только можно.
А давит.
И холод этот по спине.
Такое бывало раньше, еще во времена полицейской моей жизни. И обычно как раз перед какой-нибудь опасностью.
Ее еще не было и в помине, этой опасности, а холод по ребрам и позвоночнику полз.
Помогало мне
