Я тебе изменил. Прости - Инна Инфинити
— Я тебя не понимаю, — говорю после очень долгой паузы.
Тимур отворачивается к раковине и выливает недопитый чай. У меня снова появляется ощущение, что он не хочет рассказывать. Возможно, мне не следует лезть к нему в душу. Так-то какая мне разница? Да вообще никакой. Даже если у Тимура десять детей — меня это не касается.
— Мы с Рэйчел были вместе два года, когда она забеременела, — Тимур снова поворачивается ко мне корпусом и наконец-то начинает говорит откровенно, а не сухо отвечать на заданные вопросы. — Я не бросил ее, но и не предложил пожениться. Мы жили вместе, и между нами ничего не изменилось. Через девять месяцев родилась Эшли. Было сложно. Мы столкнулись с классическими трудностями молодых родителей без опыта. Я работал, Рэйчел была дома с ребенком. Когда Эшли подросла, стало полегче. По крайней мере она начала спать по ночам, чего не было в ее первый год. А полгода назад я захотел вернуться в Россию. Ничего не произошло, просто меня потянуло домой. Прожив в США почти восемь лет, я захотел домой. Я сказал Рэйчел, что хочу вернуться в Россию. Я не предложил ей поехать со мной, а сама она не просилась. Мы оба понимали, что однажды настанет день, когда мы расстанемся, несмотря на общего ребенка. Не было скандалов, ссор, обид. Я уехал, Рэйчел осталась. Наши отношения завершились. Но я продолжаю содержать их с Эшли. Я не знаю, есть ли у Рэйчел кто-нибудь. Мы общаемся только на тему ребенка и на тему денег. Рэйчел присылает мне счета, и я их оплачиваю. Вот и вся история.
Тимур замолкает. А я вдруг чувствую сильную жалость к Рэйчел.
Глава 29. Эгоист
— Никак не отреагируешь? — спрашивает, когда молчание слишком сильно затягивается.
— Ты эгоист.
Тимур смеется.
— Это плохо?
— Мне жаль людей, которые тебя любят. Ты совсем о них не думаешь.
— Если ты решила читать мне нотации и учить жизни, то не советую, — в голосе пацана прорезается сталь.
Это такие же неожиданные нотки в его голосе, как снег в мае. Ладно, допустим, с «пацаном» я перегибаю. Тимур вполне себе молодой мужчина, как выяснилось, даже отец ребенка. Но при этом он не производит впечатление строгого человека. И тут вдруг такой жесткий и бескомпромиссный тон.
— Боже упаси. И в мыслях не было. Я с тобой не для того, чтобы чему-то тебя учить.
Лицо Тимура смягчается.
— Наличие у меня ребенка как-то влияет на наши отношения?
— Нет, никак не влияет. Мне все равно, даже если у тебя десять детей.
Пацан довольно улыбается.
— Хорошо, Вера.
— Можно еще один вопрос?
— Конечно.
— Почему именно я? В нашей компании полно красивых девушек. И не только в компании, а вообще повсюду. Почему ты прицепился именно ко мне?
Пожалуй, этот вопрос беспокоит меня гораздо больше, чем все предыдущие вопросы о личной жизни Тимура. И слово «прицепился» — очень правильное. Тимур действительно прицепился ко мне, как банный лист. Сама я ни с кем отношений и свиданий не искала. Если бы не настойчивое внимание Тимура ко мне, я бы сейчас куковала одна дома, проливая слезы в подушку и жалея себя.
В глубине души я благодарна Тимуру за то, что отвлекает меня и не дает скатиться в депрессию и самобичевание.
Пацан пожимает плечами.
— Не знаю. Я тебя захотел.
— И всё? Ты просто захотел меня, когда увидел, и тебя не смутило, что я старше, что я жена твоего босса, что у меня взрослая дочь, что мы вместе работаем?
— Нет, не смутило.
— Но почему? — я не могу перестать удивляться.
— А почему это должно было меня смутить? Я увидел тебя, захотел. Не понимаю, что и почему должно было меня остановить.
Да, это еще одно подтверждение тому, что Тимур выстроил жизнь вокруг собственного «хочу». И, конечно, это его право. Но меня до глубины души задело, что он сначала не женился на Рэйчел, а потом вовсе бросил ее и ребенка. Но если Тимуру сейчас об этом сказать, то он, конечно, начнет доказывать, что ребенка он не бросал, что он общается с дочерью, содержит деньгами и так далее и тому подобное. Вот только маленькая девочка все равно растет без отца.
Мне жаль всех людей, которым не повезло полюбить Тимура. Он никогда не ответит им взаимностью.
— Хочешь, теперь я скажу тебе голую правду? — спрашиваю.
Тимур издает смешок. Сегодня голую правду говорил только он. Я лишь задавала вопросы.
— Скажи.
— Ты хреновый отец.
Ни один мускул не дергается на лице Тимура, но я замечаю стремительно вспыхнувший и быстро погасший огонь в его глазах. Не успеваю понять, что он означал. Должно быть, недовольство моей голой правдой.
— Я поеду домой, — поднимаюсь со стула.
— Ты не останешься на ночь? — удивляется.
— Нет я не могу. Меня дома ждет дочка. Ей, конечно, не три с половиной, а пятнадцать, но все же.
— Тогда давай я отвезу тебя.
— Ты же пил вино, — напоминаю.
На самом деле проблема не в вине, а в том, что я не хочу, чтобы Тимур отвозил меня домой, и это кто-то видел.
Тимур недовольно цокает.
— Блин! Я думал, ты останешься у меня, поэтому выпил.
— Не расстраивайся, я доеду на такси.
— Я вызову...
— Не надо, — Тимур уже взял в руки телефон, я останавливаю его жестом.
— Скажи свой адрес.
— Не скажу.
Я направляюсь в сторону прихожей.
— Вер, что за принципы? — Тимур выходит следом.
— Нет никаких принципов. Я не хочу, чтобы ты отвозил меня домой, потому что нас может кто-то увидеть. А что касается такси, то я в состоянии сама его вызвать. Все в порядке, Тимур, — я обулась и накидываю на плечи пальто.
Он подошел ко мне вплотную, внимательно вглядывается в мое лицо. Видимо, переживает, что я не захочу с ним отношений из-за его ребенка. Ерунда, конечно. Чисто по-человечески мне жалко дочку Тимура и девушку Рэйчел, но, в общем и целом, мне нет до них никакого дела.
— Когда
