Князь: Попал по самые помидоры 18+ - Гарри Фокс

За спиной взорвалась тихая буря.

Лира недовольно фыркнула, сложив руки на груди под серебристой тканью. Ее аметистовые глаза сверлили спину Элианы. Она прошипела, четко артикулируя, чтобы слышали и я, и моя «новая невеста»:

— Только попробуй… перед ним… ноги раздвинуть! Убью! Мертвые не носят кружев!

Ирис, стоявшая чуть в стороне, холодно скользнула взглядом по мне, потом по Элиане. Ее синие глаза были бездонными колодцами льда.

— Я принесу… горячего чая, — произнесла она с убийственной вежливостью. А затем, поворачиваясь, так тихо, что едва ли кто услышал, кроме меня (благодаря драконьему слуху? Или просто потому что ждал?): —.. и пролью… ей… на это дурацкое… бирюзовое тряпье.

Сэр Годфрик же стоял в экстазе. Его лицо сияло. Он смотрел на меня, как на сошедшую с небес икону.

— Это… не князь… — бормотал он, обращаясь к потолку или к высшим силам. — Это… БОГ! И все народы… падут перед ним… И сольются… в экстазе… во славу Роксане! И каждый… будет помнить… тот день… — его голос дрожал от благоговения, — … когда он… дозволил… мурлыкам… быть… в нашей… одинокой постели!

Бертрам просто бесшумно плакал в углу, обняв колонну.

Я шел, ведя дрожащую Элиану к кабинету, и думал только одно: Я собрал не команду. Я собрал ходячий, говорящий АБСУРД. С таким «эскортом» к королю? Да меня там примут за главаря секты умалишенных! Или сожгут на костре как ересиарха. Все пойдет по самой что ни на есть…

Мои мысли прервались. Элиана, которую я вел за локоть, вдруг сама сжала мою руку. Сильно. Ее пальцы вцепились в мои, как когти. Я удивленно взглянул на нее. Мы были уже у дверей кабинета.

Она подняла заплаканное лицо. Слезы еще блестели на ресницах, но в бирюзовых глазах не было и следа прежнего отчаяния. Там горел холодный, язвительный огонь. Губы ее изогнулись в едва заметной, горькой усмешке. Она встала на цыпочки и прошептала мне на ухо так тихо, что лишь драконья чуткость позволила уловить слова. Шепот был острым, как лезвие, и полным горькой иронии:

— Силой… меня хотите взять, да? Вам… так нравится? Как в той ванной? Или… — она кивнула в сторону холла, где остались Лира и Ирис, — … у вас теперь коллекция? Униженных? Подарочных?

Дверь кабинета была перед нами. За ней — не тишина и переговоры. За ней бушевал новый вихрь. Вихрь боли, гнева и страшной, отчаянной игры женщины, потерявшей все, кроме оскорбленной гордости. И я только что втянул себя в его эпицентр. Добро пожаловать в ад, князь. Собственного производства.

Глава 11

Бабы дерутся! Сэр Годфрик, несите попкорн!

Дверь кабинета захлопнулась за нами, отсекая гул холла, всхлипы Бертрама и мурлыкающие угрозы Лиры. Тишина здесь была гулкой, напряженной, как струна перед разрывом. Я указал Элиане на кресло напротив моего массивного «драконьего» стола. Она села, отряхнув невидимую пыль с бирюзового шелка платья, ее осанка вновь стала безупречной, воинственной. Следы слез еще блестели на щеках, но в бирюзовых глазах не было и тени недавнего отчаяния — только холодная сталь.

Я опустился в свое кресло, чувствуя, как чугунная тяжесть в голове сменяется знакомым напряжением политической игры.

— И что это? — начал я, разводя руками. — К чему весь этот… концерт? Падение на колени, рыдания, клятвы верности «как пса»? Довольно театрально, даже для Штормгарда.

Элиана нахмурилась, ее тонкие брови сошлись у переносицы.

— Какой концерт? — она отчеканила каждое слово. — Разве Вы не в курсе, в каком положении мой дом находится? На грани уничтожения. Каждый день гибнут люди. Каждый день Аскаронская чума подбирается ближе к стенам. Когда гибнет все, что тебе дорого, гордость становится непозволительной роскошью.

Я усмехнулся, постукивая пером по столу.

— Сильно ударило по эго? Это падение на пол? Признание себя «подарочным приложением»? — Я поймал ее взгляд, пытаясь разглядеть хоть искру былого огня. — Или это новый уровень игры?

Бирюзовые глаза сверкнули.

— Порой приходится чем-то жертвовать, князь. Личным. Очень личным. Может, перейдем к делу? — Ее голос был ровным, но в нем чувствовалось напряжение натянутой тетивы.

Я тяжело вздохнул, откидываясь на спинку кресла. Шах и мат. Она загнала меня в угол своим «деловым» тоном.

— Хорошо. Для начала скажи, чего ты хочешь. Конкретно. Без слез и театра.

Элиана выпрямилась. Глаза загорелись холодным светом полководца, составляющего условия капитуляции.

— Я хочу, — начала она четко, формально, — гарантированной защиты региона Штормгард от нападений Аскаронского королевства силами Драконхейма. Гарантированной защиты от посягательств герцогов и графов нашего королевства, которые видят в нашей слабости возможность поживиться. Права управлять моими землями, моим народом. И… — она сделала едва заметную паузу, — … обещание не угнетать народ Штормгарда. Не выжимать из него последние соки в угоду Вашей… казне.

Я внимательно слушал, мысленно прикидывая стоимость такого «щита». Армия, логистика, политический риск…

— А что получу взамен? — спросил я прямо. — Кроме «подарочной» жены и региона на грани коллапса?

— Земли, — ответила она без колебаний. — Мою армию, сколько ее осталось. Мой народ. Все ресурсы Штормгарда — рудники, леса, порты. И… — она посмотрела мне прямо в глаза, — … тайные знания Дома Штормгард. Архивы. То, что копилось веками. То, что может быть полезно… Драконьей Крови.

Тайные знания. Это звучало интригующе. Очень. Но…

— Если я возьму тебя в жены, — начал я, переходя на более опасную территорию, — мне придется объясняться. С моей любезной тетушкой из Аскарона, которая уже прислала мне одну невесту и пять тысяч кошковоинов. И с королем Вильгельмом, который и так смотрит на меня, как на занозу в заднице. Отношения и так натянуты хуже тетивы перед выстрелом. — Я наклонился вперед. — Плюс… мне нужны жены, которые будут себя вести послушно. Рожать наследников. Не устраивать скандалы. А учитывая твою любовь фыркать, как недовольный конь, и размахивать мечом на передовой… — Я кивнул в сторону, где за дверью маячил призрак Лиры. — Это может стать проблемой. Большой проблемой.

Элиана сжала губы. В ее глазах мелькнуло знакомое пламя — пламя воительницы, загнанной в клетку.

— Вы хотите… запереть меня? — спросила она тихо, но с такой силой, что слова будто обжигали. — В золотой клетке княжеского гарема? Отобрать меч? Заставить вышивать крестиком и пить чай с булочками? — Она сделала глубокий вдох. — Если… если это спасет мой народ… то я готова пойти на это. Но…

Но. Это «но» повисло в воздухе, густое, как дым после взрыва. Что скрывалось за ним? Бунт? Тайный план? Отчаяние?

И тут дверь кабинета распахнулась. Без стука. На пороге стояла Ирис.