Напарник обмену и возврату не подлежит - Лена Тулинова

– Акула на привокзальную шелупонь вроде бы не разменивается, – сказала Ферра. – Быстрее, Везунчик. Я теряю терпение.

– О, если б кама Фея была чуть помилосерднее, – зачастил Мад Гервас, – и если бы я не дорожил каждой секундой времени, когда она…

Заученным движением Ферра выставила ладонь вперёд, толкая воздух – мягкий тугой удар, словно подушкой, накрыл Везунчика и толкнул к дереву. Воришка ударился спиной и ойкнул. И не смог даже дёрнуться: ни уйти, ни упасть. Магия надёжно пригвоздила парня к старой абрикосе. А учитывая её шишковатый грубый ствол, спине Мада вряд ли стоило завидовать.

– Двое молодчиков из бывшей банды Канова вчера вечером ограбили троих парней Де Ритта, – поспешно выпалил Везунчик. – Украли целый миллион тронов! Можете себе вообразить такие деньжищи? Вот это размах. Правда?

– Канова перешли дорогу Де Ритта? Забрали у них деньги для выкупа Орнеллы? – ахнула Ферра. – Вот это новость.

И она протянула Везунчику руку, помогая ему отлипнуть от дерева. Тот задержал её руку в своей, погладил большим пальцем запястье, не защищённое твёрдой перчаткой.

– Я бы сообщил ночью, будь я вхож в этот дом в любое время, – прошептал он интимно.

– Не заходи за черту, Гервас, – посоветовала Ферра.

Не ощущала она его влюблённости, что бы он ни говорил. У неё скорее создалось впечатление, что Везунчик ведёт себя так, как привык вести с любой женщиной – начиная с шестнадцати и заканчивая шестьюдесятью. А может, и вообще без возрастных ограничений. В общем, похабник и болтун.

Но прощаясь, она велела ему беречь себя.

– Я отзову заявление, – сказал Гервас ей вслед. – В этом сезоне выгоднее быть на стороне полиции, детектив, и сотрудничать изо всех сил.

– Рада слышать, – сухо ответила Ферра, уже запрыгивая в автобус, который вот-вот готов был тронуться с места.

***

– Итак, вы здесь, – сказала Леона Аурелия Нетте-Дженца таким голосом, словно хотела избавиться от Ферры навсегда.

При этом она держала руки перед собою на полных коленях, устроившись в огромном кресле. И будто бы старалась не жестикулировать, помня о том, что Ферра всегда внимательно следила за руками… как за источником потенциальной опасности.

– А куда мне деваться? – спросила в ответ Эрманика, скрещивая руки на груди. – Мне делом надо заниматься. Преступников ловить. Так что давайте поставим точку, кама Нетте-Дженца. Я избавилась от воображаемого напарника, поставьте мне хорошую отметку и будем счастливы отдельно друг от друга.

– Вы чувствуете себя одинокой и уязвимой, – сказала Леона. – Даже он вас покинул. Давайте немного поговорим сегодня об этом.

– Я не верила, что смогу от него избавиться, – призналась Ферра.

– Скучаете теперь?

– Мне действительно немного одиноко. Ночами как будто кто-то ходит по дому. И хотя я могу петь где угодно, всё равно запираюсь в душе. А на полочке всегда лежит пистолет. И я не снимаю маг-ортезы, а раньше снимала. Это напряжение, от которого трудно избавиться.

– Понимаю вас, – Леона постаралась придать своему голосу благожелательности, а Ферра постаралась притвориться, что слышит её.

– Но неужели кто-то думает, что с появлением в моем доме и моей постели мужчины это изменится? Я перестану вздрагивать от посторонних звуков, класть рядом оружие, подходить к окнам с опаской?

– Если вам комфортно жить в таких условиях, – начала психотерапевт.

– Мне НЕ комфортно. Но я уже не умею жить иначе. Ответьте на вопрос: вы действительно считаете, что мне стоит завести отношения только потому, что в доме будет ещё одна душа?

– Нет, Эрманика, – мягко сказала Леона. – Вам стоит приглядеться получше к тем, кто, может быть, вас любит и ценит, и если вам захочется впустить кого-то в дом и быть с ним счастливой – стоит попробовать.

– Но он будет действовать мне на нервы, – сказала Ферра.

– Вы о ком-то конкретном? – спросила Леона.

– Нет. Просто… даже если я заведу собаку или кошку. Она просто будет раздражать меня. К тому же это будет ещё одно существо, за которое я стану переживать. И комфортно ли будет ему, если я всё время буду его одёргивать? Заставлять закрывать ящики и дверцы, чтобы при отступлении не наткнуться на них, подходить к окну так, чтобы снаружи никто не увидел и не застрелил, мириться с моими причудами? Как впустить человека в жизнь, в которой не хочешь жить сама?!

– Вот, – Леона тихонько вздохнула и коснулась своего лица сложенными ладонями. – Вот о чём вы в глубине души больше всего беспокоитесь. Понимаете?

– Я, может, и понимаю, но…

– Вы настолько одиноки, что в вашей скорлупе нет места двоим. Но скорлупы на самом деле нет. Впуская кого-то в свою неприглядную, по вашему мнению, жизнь, вы забываете о том, что кто-то в ответ откроет вам дверь в свою. И его жизнь может оказаться более приемлемой, вам там будут рады.

– В самом деле? – Ферра издала хрупкий, как льдинка, смешок.

– Пока не попробуете, убедиться не сможете. Многие пробуют много раз.

– Многие спокойно живут в одиночестве, – пожала плечами Ферра.

– Но не вы. Вам плохо одной, – возразила Леона. – Я была у вас дома, я всё видела. Дом довольно большой, вы содержите его в порядке, но… там всё словно ждёт ещё одного человека. Простите, что заглянула в спальни и прочие места, это дало мне информацию.

– Обычно за получением информации следует обращаться напрямую, – сухо сказала Ферра. – Почему вы решили, что в моём доме что-то ждёт, когда я приведу мужчину?

– Необязательно мужчину в том смысле, который вы вкладываете – вы же сразу заговорили о постели, – сказала Леона, которая сегодня явно не отличалась тактом. – Возможно, для начала вы могли бы просто завести друзей, которые приходили бы на время или оставались бы в гостевой спальне. У вас там всё прибрано, никаких чехлов на мебели. В буфете посуда чистая, на кухне явно больше одного набора посуды. Тем временем я ведь знаю, что ваша бабушка, бывшая хозяйкой дома, уже давно умерла.

– Достаточно на сегодня этой темы, – поморщившись, сказала Ферра. – Я уже устала от неё. Давайте поговорим о моей готовности к полноценной работе