Врата Полуночи - Анна Айдарова
Алек достаточно быстро взял себя в руки, убедил себя, что шутит Мирена, хорошо играет свою роль. Ну а как еще? Хотя. даже те бабки, шаманки и ведьмы с колдунами, с которыми уже приходилось иметь дело, не были так непрошибаемо уверены в своих словах, а такие вещи он чувствовал сразу! И наверняка для него и его команды подготовлено целое представление в лесу.
Алек оглянулся, ища своих помощников. Но никого рядом не было. На заповедной поляне они с Миреной оказались одни. Нет, он слышал голос Ольги, слышал даже бормотание Жени где-то вдалеке. Но не видел их. И почему-то не мог позвать… Сосны выстраивались вокруг поляны непроходимой стеной, и Луна нависла все ниже, вот-вот грозя зацепиться своим разрисованным лоснящимся боком за лохматые верхушки.
— Не волнуйтесь, Алек. С ними все хорошо. Но нас они не увидят. Это необходимость. Я же предупреждала вас — не стоит идти со мной. У нас мало времени, слушайте внимательно и не задавайте вопросов. Два правила, и все закончится хорошо. Первое. Нельзя оборачиваться. Что бы ни случилось — не оглядывайтесь, если не хотите все потерять. Пока не переступите порог моего дома — не оглядывайтесь, Алек, прошу вас. И нельзя говорить, но с этим проще, — Мира быстро провела рукой перед глазами гениального ведущего. — Теперь вы и не сможете, не пытайтесь. Не пугайтесь, утром все будет в порядке. Вы верите мне?
Алек не мог даже рот открыть, чтобы достойно ответить на эту тираду. И обречённо кивнул. И еще он почему-то совершенно не испытывал ни ужаса, ни удивления особого. Должен был, но не испытывал.
А тем временем ветер становился все сильнее, раздувал куртку Миры, которая на глазах все удлинялась и удлинялась, пока не приняла вид странного кафтана с разрезами почти до пояса. И сам пояс оказался не просто старой, свисающей чуть не до земли домотканой лентой — обрёл форму и матово отсвечивал сталью в мутных лучах Луны.
— И последнее, Алек. Если что со мной случится — возвращайтесь домой. И помните — не оглядывайтесь, что бы ни казалось, кто в ни зал вас! Бросьте клубочек на ведьмин круг — он покатится и приведет вас домой. Послушайте меня хотя бы в этом!
Мирена вложила в руку застывшего москвича старенький, неряшливый и словно бы погрызенный кем-то комочек шерсти.
Луна сияла все ярче. Мир постепенно приобретал новую форму.
Глава 11
Рассказывается, как полезно иногда проявлять настойчивость
Алек и рад был бы спросить, что за ерунда приключилась с их группой, и почему их потащили в лес на обряд, а вместо этого показывают фокусы и рассказывают про достаточно бредовые вещи, и как так вышло, что он купился на все это как последний доверчивый дурак, но рот открыть было свыше его сил. Даже мычать он не мог — вот ведьма проклятая!
Между тем, Мирена творила совсем уж дикие вещи. Непонятно откуда взялась метла, и, вместо того, чтобы мирно рвать обещанные травки под взирающим на это дело лунным диском, и при этом петь или, на худой конец, бормотать всякие заклинания, давно утратившие свой первоначальный смысл, девушка начал сметать что-то от центра поляны к корням сосен. С завидно регулярностью возвращалась она к центру и принималась за свою монотонную работу вновь и вновь, выбирая для метлы новые направления. Конечно, про ритуальный круг Алек сообразил почти сразу. Мог бы и совсем сразу, но будем честны — почти, и в его оправдание можно сказать, что не слишком уж и часто ему приходилось в такие вот передряги попадать. И нет, как раз действия Мирены его мало чем удивили. Но, откровенно, положа руку на сердце — часто тебе, читатель, приходилось лишаться возможности выдавить из себя хоть звук? Чтобы ты почувствовал, оказавшись незадолго до полуночи в глухом (ладно, не совсем глухом! Но почти!) лесу, с полоумной девицей с холодным оружием в руках и дикими фантазиями на тему подметания мха?
Мирена закончила со мхом, осмотрела плоды своих трудов, и видимо, осталась довольна. По крайней мере, метла была отставлена к какому-то дереву, подальше. Не было девицы достаточно долго, и Алек уже устал отбиваться от мерзких картинок, которые охотно подкидывало ему воображение: вот он стоит, ждет, а появляется из-за сосен вовсе не Мира, а волк какой-нибудь. И все. Или еще хуже: он часть обряда. Тарелочку вот уже очистили, прибрали, сейчас появится кто-то, но точно не Мирена…
— Алек, помогите мне, пожалуйста! — Мира тащила что-то упиравшееся, большое, тяжёлое и, судя по всему, крайне им нужное.
Крайне нужным на поляне оказался пенёк от какого-то странного дерева. Это точно была не сосна, а что — Алек никак не мог распознать. Но почему-то ему казалось ну просто непреодолимо важным выяснить про этот пень всю его подноготную, чуть ли не с семечкового периода.
Пень оказался упрямым: цеплялся за все, что мог, особенно ему понравился мох, и раз в минуту Мирене приходилось освобождать его длинные корни, вцепившиеся в травы и намотавшие на себя очередную ее порцию. Совсем измучившись, они подтащили-таки кусок дерева почти к самому центру полянки, и Мирена занялась новым диковинным делом. Алек почему-то ожидал, что девица вновь начнёт сметать что-нибудь, видимое только ей, по спилу, но нет — пню досталось куда сильнее. Небольшой, с чёрным лезвием, ножичек, заскользил по шершавой поверхности, оставляя за собой невнятные следы. Но не проходило и минуты, как порезы начали вспыхивать, искриться и оставлять на потемневшей поверхности диковинные узоры. Между узорами Мирена сразу вставляла свечи — красные и белые. Алек только вздыхал и злился. Сейчас бы про чёрные спросить, вопросы про ножик задать, а рот не открывался, совсем! Почему-то он принимал это как данность, не больше, и страха не было, зато злился он порядочно. Значит, как ей пень тащить на поляну — так сразу «Алек, помоги!», а как ему работать, так молчи⁈ Вот все
