Золотой тролль - Ярослав Маратович Васильев
– Спасибо.
Полоса деревьев и в самом деле скрывала проход. Небольшая калитка вела с улицы в полумрак зелёного коридора, с одной стороны стена мастерской, с другой – высокая стена деревьев и густые ветви крон образуют крышу арки. Ещё несколько шагов по плитам жёлтого песчаника, и Гийом с Иветт увидели дверь и наконец-то оказались внутри.
Просторный зал мастерской занимал добрую половину здания. Одна стена, противоположная улице, была от пола до потолка стеклянная – тогда понятно, с чего такая странная планировка. Неприятно с утра до вечера работать как в витрине, а тут панорамное окно выходило в небольшой садик, сейчас густо засаженный цветами. Воображение мгновенно дорисовало медовые и розовые ароматы. Для обогрева в углу камин, вдоль стен манекены с платьями, стенды с рисунками разных фасонов. С дальнего от входа конца ширма – видимо для переодевания, и три стола для портных. Краем сознания Гийом отметил, что правильно выбрал именно эту мастерскую. Здесь работали не иголкой, на всех трёх столах стояли дорогие современные швейные машинки с ножным приводом.
– Здравствуйте. Нам надо зашить платье вот этой молодой особе…
Одновременно с объяснением, зачем они пришли, Гийом закончил осматривать место и собрался уже внимательно присмотреться к швее, которую загораживала швейная машинка и непонятно-воздушная конструкция ткани, над которой девушка работала. Слова швеи застали его врасплох.
– Здравствуйте, месье Лефевр. Слухами про вас город полнится. А вы всё-таки про меня вспомнили и решили зайти? Ах да, у вас тут нужда заставила, только потому и вспомнили про бедную девушку. А обещали-то, обещали.
Швея встала в полный рост – это оказалась та самая рыженькая девушка из поезда, которой он чуть не сломал чемодан.
– Здравствует, мадемуазель. Нет, я не забыл, но и в самом деле первое время после приезда забегался с делами. И мы вроде бы договорились, что я для вас Гийом и без официоза, – при этом он надеялся, что опыт работы и допросов всё-таки помог ему сохранить невозмутимое выражение лица. Попутно судорожно пытался вспомнить имя девушки, напрочь вылетевшее из головы. Хотя в поезде они потом остаток пути сидели втроём с мэтром Робером и неплохо общались.
– Тогда и я для вас, между прочим, тоже Жюльетт, а не какая-то мадемуазель, – глаза девушки метнули лёгкую молнию, а в голосе послышалась укоризна. – А ещё кто-то в поезде мне кое-что обещал в виде компенсации и забыл.
Про то, с какой ехидной насмешкой на Гийома посмотрела при этом Иветт, он предпочёл не заметить. Девочка явно решила, что Гийом всё помнил, а именно сюда пришёл, отыскав «случайно» удобный повод пообщаться с рыженькой швеёй.
– Договорились. Будет с меня самое лучшее мороженое города. Но нам и впрямь очень нужна помощь. Это Иветт, дочь моего хорошего друга. У нас порвалось платье. Есть возможность его сейчас зашить?
– Ну, кому-то сильно повезло. У нас здесь наёмные швеи работают, я и мама только по индивидуальным заказам. Но раз сегодня выходной, то швей мы отпускаем домой, а сидим я, мама или брат. Так-то мы по субботам только заказы принимаем и выдаём, но для вас сделаю исключение.
Жюльетт вышла из-за стола и подошла. Несколько секунд смотрела на прореху, дальше в её голосе послышались какие-то непонятные весёлые нотки:
– Кто-то, смотрю, любит лазить по деревьям. Так, на тебе – не поймёшь. Давай со мной вон за ту ширму, там помогу раздеться. Я нормально натяну ткань и тогда скажу, сколько времени займёт ремонт.
Гийом остался пока один и из любопытства подошёл к камину. Обычный камин такое большое помещение не прогреет, пусть во Флоране зима и тёплая. Но зачем-то его поставили? На самом деле вблизи стало понятно, что камин – это всё-таки современная имитация. В нём жила саламандра, которая не давала пламени из своего жилища вырываться через открытый зев, а направляла его вверх, где был укреплён бак с водой. Вода превращалась в пар с кипятком, собственным давлением шла по трубам в здании, за это время остывала и сливалась обратно в бак. Главное – не забывать подкладывать уголь и следить, чтобы в баке оставалось достаточно воды. Просто и практично.
Больше внимания Гийома привлекла статуэтка золотого тролля, стоявшая на каминной полке. Сперва он даже подумал, что это та же самая статуэтка из дома Ланжевенов, каким-то образом оказавшаяся в мастерской. Очень уж приметно и нестандартно скульптор изготовил тролля. Потом Гийом всё-таки решил, что нет, просто очень похожа. Такой же металл под золото, тот же самый тролль неизвестной породы – худое и какое-то поломанное человекоподобное тело с когтистыми лапами ступней, изо рта до самой земли свисает раздвоенный язык. Но у Ланжевенов, если память не подводила, языка не было, рот закрыт? Или всё-таки язык был, если память упорно подбрасывает эту довольно приметную деталь? В остальном – идеально похож. Какая-то местная мода?
Дверь скрипнула, и в мастерскую зашёл ещё один человек. Щегольски одетый мужчина средних лет – высокий брюнет, с задумчивым лицом и ловко расчёсанной на обе стороны бородкой. Синий в полоску костюм, галстук и сорочка на нём сидели вроде бы идеально, но всё равно на краю сознания вертелось какое-то странное ощущение искусственности, игры, театральности. Гость и Гийом обменялись кивками-приветствиями молча, поскольку были не знакомы. Одновременно из-за ширмы появилась Жюльетт с платьем в руках.
– Хорошо порвали, качественно. Я так понимаю, про запас у вас ничего нет? Придётся девочке посидеть полчаса за ширмой, не меньше, пока я зашиваю. Скорее даже больше, если не хотите, чтобы шов остался заметный. А вам, месье Лефевр, развлекать меня беседами. О, здравствуйте, месье Дюмушель. Вы очень удачно. Как раз вчера вечером ваш заказ сделали и упаковали.
– Здравствуйте, мадемуазель Дюран, спасибо, – тут гость всмотрелся в Гийома. – Месье Лефевр? Вы Гийом Лефевр?
– Да.
– О, это же прекрасно. Вот уж точно нас судьба свела. Я ведь всё хотел сам к вам зайти, как обустроюсь. Да, – мужчина смутился, – прошу прощения, я же не представился. Роже Дюмушель. Извините, если я лезу не в своё дело… вы ведь не один, а с ребёнком? И ваша девочка порвала платье?
– Да, это дочь моего друга.
– О, но это действительно нас судьба свела. Дело в том, что я как раз забирал платья для дочери. Не сочтите за настойчивость, но судя по платью в руках уважаемой мадемуазель Дюран,
