Красно-белая линия - IlonaBron

16 Глава

Через минут двадцать меня начало напрягать отсутствие Марии, и я решила поискать её. Белые коридоры с различными разветвлениями завораживали меня. Прежде чем завернуть за поворот, я остановилась от небольшого шороха. Кто-то спорил, думая, что эта дискуссия будет незамеченная. — Она не такая как ты, и я это осознал при первом же разговоре. Она сильная и при этом ещё и невинная. Она словно белая лилия. Ох, ну теперь понятно, что в ней тебя зацепило, увидела любимый цветочек? — «Вот это поворот, милочка, они тебе косточки промывают». — Мне всё ровно, что ты обо мне думаешь, но не смей и на сантиметр к ней приближаться, — какое знакомое рычание. Я чувствую, что мне становиться дурно. — А то что? Из клиники выгонишь? Я прямо вижу заголовок во всех газетах и журналах: «Мария Сноу выгнала лучшего гинеколога из-за ревности к своей любовнице». Забавненько однако. — Господи, в его голосе нотки осуждения и призрения. — Это уже не твоя проблема. Поверь мне, если захочу, ты вылетишь отсюда с таким свистом, что даже твоя галерея тебе не поможет. — Почему, мне сейчас стыдно? Она не должна так говорить, ведь он действительно хороший специалист, и выгнать его из-за глупой и беспричинной ревности, будет ужасной ошибкой. — Браво, Троттон! Впервые вижу тебя в ярости. Теперь, то я нашёл твоё слабое место. И, да, совсем забыл. — Ох, нет в его голосе слышится издёвка, он явно хочет сделать ей больнее, — я заберу у тебя её, как и обещал когда-то. Самое дорогое, что у тебя есть помимо сына, я заберу всё! И знаешь, это будет даже в наслаждение, ведь я уже начал влюбляться в неё. До свидания, милая. Меня трусило как осиновый лист. Чувствую себя омерзительно, складывалось ощущение, будто я своего рода торг на аукционе. «Хех, кто даст больше?». — Касандра? — На лице недоумение и растерянность смешиваются в одну сплошную кашу. — Аукцион прошёл успешно Миссис Сноу, поздравляю с нечестной победой. — Не дожидаясь ответа, я просто молча ухожу. Я не знаю точно, что именно меня огорчило то, что она ему угрожала беспричинно, или же то, что она сомневается во мне. Ведь ревность это сомнения, я бы никогда не изменила ей, никогда бы не повелась на его провокации. Меня резко останавливает какая-то сила, я осознаю, что она схватила меня за запястье. — Что за бред? — Хах, она не понимает! — Бред угрожать человеку из-за ревности. Он не украл бы меня, без моего на то согласия. Знаешь, это выглядело примерно как торг. — Не язви, я просто стараюсь тебя защитить! — Защитить? От кого?! Он же не сексуальный маньяк или же убийца. Он вполне вменяемый человек, в добавок ещё и умный. — О, ну вот этого я и боялась! Он начинает тебя заинтересовывать. — Посмотрев на неё, я понимаю, как ей больно от этой мысли. Все обиды уходят на второй план, когда видишь, что твой любимый человек так расстроен. — Я просто вижу в нём хорошего специалиста, не более, — я не узнаю своего голоса. Он стал таким спокойным и податливым. Я сдаюсь… До этого я и не замечала, как сильно она сдавила запястье, оно даже немного зудело от боли. Но из-за моих слов она сбавила силу, и сейчас она просто тянет меня к себе лёгкими движениями. — Касандра, милая, давай не будем ссориться из-за этого де… — увидев моё недовольное лицо она осеклась, — хорошего специалиста. Поехали домой? Плавными движениями она прижимает меня к себе, обнимая мои напряжённые плечи. Она нежно целует мой лоб, заставляя меня погрузиться в мир покоя и умиротворения. На её вопрос я могла ответить лишь кивком, что придавало мне вид успокоенного ребёнка. Да у неё прям дар материнства. Через час мы уже заходили в её невероятные апартаменты. Пожилой дворецкий помог нам с нашими сумками и лёгкими плащами, не смотря на середину марта, по ночам было немного прохладно. — Хавьер, Льюис спит? — Да, мадам. Миссис Уоран ушла как обычно, — смуглый старичок, был спокойным и добрым на вид. Складочки морщин придавали ему мудрости и ума, что очень располагает к себе. — Можешь идти. Ах, да, как Симона? — Очень хорошо, мадам. Она передавала Вам огромную благодарность, — он одновременно суетился и радовался. — Можешь завтра поехать на несколько дней. Думаю, ваша дочь будет рада, если дедушка увидит своего первого внука, — на удивление, недавно грустное и измученное лицо Марии трансформировалось в нежно улыбающуюся мину. — О! Огромное спасибо Вам, мадам! Вы не представляете, какой это подарок для нашей семьи! — Восторженность и неимоверное уважение, вот что читалось на лице этого маленького старичка. Поклонившись, он ушёл наверх, видимо, чтобы собраться, оставив нас наедине. — Ты голодна? — Немного, — ага, у меня в желудке, будто два барсука дерутся за самку. Мария медленными, уставшими движениями перебирается в кухню и подходит к кухонной столешнице из белого гранита. Закатав рукава блузки, она надела фартук и моментально визуально превратилась из заумного врача в домохозяйку. Даже такой вид меня приводит в восторг. На её лице появилась игривая улыбка, а глаза начали светиться синим огоньком. — Что изволите, мадмуазель? — ох, она такой огонь, даже в уставшем состоянии. Не думаю что кухонная столешница лучшее место для развлечений. Хотя… — Вы о еде или о себе? — мне нравится её игра, мы будто женаты и давно. Я медленно усаживаюсь перед ней на высокий, чёрный, кожаный стул, положив руки на столешницу. — Оу, то есть я одним ужином не отделаюсь? Устроим ещё одну дегустацию в спальне? — Упёршись с другой стороны о столешницу, она потянулась к моим губам. Нашёптывая мне в губы различные нежности, она не забывала периодически целовать их. — А как Вы думали, Миссис Сноу? Я буду в восхищении от такой дегустации. — У меня есть идея получше, — огоньки в глазах вспыхнули ещё больше. Спустя час мы сидели на мохеровом ковре цвета слоновой кости. Его длинный ворс пробивался сквозь мои ладони. Прямо перед нами полыхали языки пламени из камина, из чёрного камня, а вокруг лишь маленькие подушки, еда и белое вино. Рисовые блинчики с креветками и овощами пришлись как никогда кстати, а немного сладковатое вино хорошо гармонировало с ними. Не хотелось нагружать желудок перед сном, а они были очень лёгкие. — Ты хорошо готовишь, — я лежала у неё на коленях и иногда дотрагивалась до её волос. Они как шёлковые нити. — Я отпускаю Миссис Уоран ещё до восьми, не хочу, чтобы она спала поодаль от своей семьи.