Бывшие. Тайная дочь от босса - Саяна Горская
– Да? Что-то не заметно, – с издевательской улыбкой кидает он небрежно. – Нам нужно показать потенциальным партнёрам выгоду: цифры, аргументы, графики. А не устраивать шоу. Судя по тому, какую хрень вы мне сейчас предлагаете, вряд ли у вас есть релевантный опыт. Зря я назначил вас на этот проект. Вижу, вы не справляетесь.
Закипаю.
Да я почти булькаю, как забытая на горячей плите кастрюля!
Он ещё будет затыкать меня и сомневаться в моём опыте?!
– То есть вы, значит, лучше всех разбираетесь в людях, так?
– Разумеется, – он смотрит на меня, словно это очевидный факт. – Потому что под моим руководством сейчас не одно, не десять, и даже не двадцать издательств. Думаете, это случайный успех? Нет. Это всё результат планомерной и кропотливой работы. Потому что я знаю людей и понимаю, что именно в данный момент нужно книжному рынку. И вам стоит у меня поучиться. Встать со мной в одну упряжку.
– Да я лучше уйду жить в тайгу к волкам, чем буду с вами в одной упряжке.
Я знаю людей… Под моим руководством… Посмотрите все, какой я крутой…
Бла-бла-бла!
Индюк надутый!
Он будто возвышается надо мной, гордый, самоуверенный, без единой трещинки в стальной броне.
– Ну конечно, вы у нас самый умный, самый успешный, – цежу я, чувствуя, что лицо уже пылает. – Только вот, кажется, забыли, что творческий подход – это тоже часть успеха. А вы просто топчете любую креативную идею, если она не дай бог отличается от вашей скучной формулы! Вы боитесь перемен, Максим Игоревич! Даже незначительных!
– Если бы мне нужен был просто набор креативных идей, я бы нанял десяток студентов, умы которых ещё не засраны шаблонами. Но сейчас, Алиса, мне нужен результат. И результат требует холодного расчёта, а не бурной фантазии и… – Он бросает брезгливый взгляд на мой реквизит. – Кучки дешёвого хлама!
Каждое его слово – как ледяной укол в самое сердце.
Я вылетаю из собственных рамок адекватности – хватаю со стола пухлую книгу и…
Бамс!
Вложив всю свою любовь, шмякаю ею Куравина по бестолковой башке!
Нежно, конечно.
Хотя… Нет, не слишком нежно.
Максим остолбенело смотрит на меня и заторможенно моргает, будто не верит в то, что только что произошло.
– Аксёнова… – опасно сверкают холодные глаза. – Это что было?
Облизываю пересохшие губы.
– Корону вам поправила. А то она чуть не упала с вашей светлой головы!
– А-ли-са! – С угрозой.
Ой, мамочки…
Максим делает шаг ко мне, с силой хватает за запястье и резким движением защёлкивает подвижную дужку на моей руке.
Вторую – на своей.
Я даже не успеваю испугаться, как мы оказываемся пристёгнутыми друг к другу.
– Не хочешь по-хорошему – значит, будем вместе работать, нога в ногу. В одной связке. Этого ты хочешь? Чтобы я заставил силой? – Глядит на меня с яростным вызовом.
– Нет! – Отшатываюсь, но наручники крепко держат меня в опасной близости к Куравину.
Максим отворачивается.
Свободной рукой ведёт по лицу вверх, массирует виски и откидывает со лба волосы.
Выдыхает.
Я тоже стараюсь восстановить сбившееся дыхание.
Плотная завеса напряжения и злости между нами потихоньку растворяется, и мы оба медленно возвращаемся в адекват.
– Алиса, извини, я… Немного вспылил.
– И ты меня… За книгу. Я не хотела.
– Конечно, хотела.
– Если честно, мечтала об этом с того самого дня, как ты здесь объявился.
Максим закатывает глаза.
– Ладно, пошутили и хватит. Давай ключи.
– От квартиры, где деньги лежат?
– От наручников, Аксёнова.
Пожимаю рассеянно плечами.
– А… А ключей у меня нет… – Бормочу, стараясь не смотреть ему в глаза.
Наступает тишина.
Парализующая, давящая тишина.
– Что значит – нет ключей?
– Ну… Их просто нет. Я же не думала, что мы сейчас будем использовать наручники по назначению. Можно куда-нибудь заехать, попросить, чтобы нам их распилили или…
– У меня нет времени! И так опаздываю из-за твоих ахерительно-креативных концепций!
Рывком поднимаю взгляд к его лицу, которое стремительно темнеет.
Правый глаз Куравина чуть дёргается в нервном тике…
– И что будем делать?
– Отменяй все свои планы на вечер.
– Зачем?
– Затем, что мы едем на ужин к моим родителям.
– Но я…
– Весь вечер ты будешь мило улыбаться и делать вид, что мы влюблённая пара. Потому что сегодня ничто не должно расстроить маму!
Глава 17
Максим.
Мы едем в сторону загородного дома моих родителей.
Я молчу.
Алиса тоже молчит.
Её свободная рука демонстративно сложена на груди, а взгляд устремлён в окно. Вид такой, будто я пригласил её на казнь, а не на семейный ужин.
Сама виновата! Нечего было меня доводить.
Не представляю, чтобы в чьём-то ещё присутствии мог бы повести себя так же.
Пристегнуться наручниками. Это же уму не постижимо!
Где адекватность твоя, Куравин?
А адекватность явно ушла в отпуск и, честно говоря, сделала она это ещё в тот момент, когда я решил купить издательство, узнав, что именно там работает Алиса.
Я пёр, настроенный предельно решительно, а теперь она сидит в моей машине недовольная и колючая, словно обиженный ёж, и только фыркает, поглядывая коротко в мою сторону.
Хочется «потыкать» её немножечко ментально, чтобы она дала мне ещё своих кайфовых эмоций, от которых я чувствую себя живым и настоящим.
Не нарывайся, уговариваю тут же сам себя. Чем меньше Аксёнова разговаривает, тем лучше для всех.
Но эта давящая, тягостная тишина бесит меня до чёртиков.
– Что не так? – Не выдерживаю.
Алиса резко поворачивается ко мне.
– Я не хочу на ужин к твоим родителям.
– А у тебя нет выбора, – отрезаю. – Если бы кто-то не притащил наручники, нам бы сейчас не пришлось кооперироваться.
– Если бы кто-то держал свои шаловливые руки при себе, мы бы не оказались пристёгнутыми.
– Ты била меня книгой!
– Я поправляла корону! – Яростно. – То есть, хочешь сказать, что вина на мне?
– Ну, ты же решила продемонстрировать мне в красках свою «гениальную идею».
– А ты мог бы дослушать ради приличия, и тогда понял бы всю глубину концепции. Но тебе, конечно, гораздо проще сразу
