Стой, курица!, или глэмпинг «в гостях у сказки» - Марина Эльденберт

— Ты видел? — донеслось до нас справа. — Она его три года добивается. Может, сегодня ее вечер.

— Я боюсь, если он закрутится быстрее, у нее пойдут искры из глаз.

Народ визжал от счастья, когда Игорь сменил «Руки Вверх» на «Комбинацию». Виталий Игнатович начал танцевать в центре круга, при этом так отчаянно тряс ногами, что пыль стояла столбом.

Я смотрела и не могла перестать улыбаться.

— Ну? — Елисей снова протянул руку. — Или хочешь сидеть тут до тех пор, пока Игорь не поставит «Despacito»?

Я поднялась.

— Только пообещай, что если я начну танцевать как Татьяна, ты сделаешь вид, что мы не знакомы.

Он обнял меня за талию.

— Если ты начнешь танцевать как Татьяна, я женюсь на тебе прямо сегодня.

Танцевать на деревенской дискотеке — это как ездить на велосипеде по картофельному полю под тяжелый рок рядом с трактором. Ноги не слушаются, пол трясется, музыка скачет, рядом кто-то визжит, сзади подпрыгивает Макар в трениках с лампасами. Но, честно говоря, мне было все равно.

Потому что Елисей держал меня за руку.

Мы кружились под что-то ритмичное и ужасно бодрое. Я наступала ему на ноги, он случайно врезался в Татьяну, та засмеялась:

— Ну ничего, Елисей, если упадешь — мы тебя в сено положим, отдохнешь как настоящий королевич!

Следующая песня была медленная. Словно по команде, все пары сблизились. Даже Ваня с Татьяной наконец обнялись: она прижалась к его широкой груди, он дышал тяжело, как трактор на подъеме. А мы стояли в сторонке. Елисей молчал. Я тоже.

— Хочешь… — Елисей склонился ближе, — я покажу тебе звезды?

— Прямо сейчас? У тебя телескоп есть?

— Ну, может, не все. Но самые яркие точно.

Мы вышли на улицу. Под ногами хрустела выгоревшая на солнце трава, над нами плыли звезды — яркие, такие далекие и близкие одновременно. Как только мы отошли подальше от бухающего музыкой клуба, стало тихо. Только сверчки, редкий лай где-то вдали и запах летней ночи.

Волшебство, начавшееся с нашей прогулки, продолжалось. Оно таилось в летних ночных ароматах и в тишине, снова окутавшей нас, и даже в шелесте наших шагов. Оно было вокруг, как и говорила Степанида — неосязаемое, но постоянное, вечное, бесконечное.

Елисей остановился, обернулся ко мне.

— Завтра домой?

— Нет, я останусь. До конца лета точно, а там видно будет.

— Не будешь скучать по городу?

— Может быть. Но тут будто душа в тело возвращается. Понимаешь? Я… я как будто сняла с себя бетонный костюм. И осталась в платье и кедах.

Он улыбнулся и взял меня за руку.

— Тогда все правильно. Я давно не видел никого, кто смеется так, как ты.

— Это просто день сегодня такой.

— Возможно. Но, Василиса…

Он замолчал. Я смотрела на него.

И вдруг Елисей склонился ко мне, коснулся губами моего лба.

— Спасибо, что подарила мне сказку.

Я вздрогнула: в его простых словах было так мало подтекста, но все равно мне показалось, что наша с ним история развивается слишком стремительно.

— Мне там сено обещали, — сказал Елисей, — где прилечь можно? Вот был бы кайф…

Я расхохоталась:

— Ты понимаешь, что если бабушка увидит меня рядом с тобой и с сеном, она достанет веник? И он поломается?

— Я куплю ей новый веник. С Bluetooth.

Я рассмеялась громче, но добавила уже серьезно:

— Спасибо, что выбрал не вечер в ресторане, а местный концерт с баяном и бабушками.

Елисей посмотрел на меня внимательно.

— Знаешь… я многое видел в жизни. Но именно здесь я понял: все настоящее — простое.

— Даже «Despacito» в исполнении хора бабушек?

— Особенно оно. Пойдем, отвезу тебя домой.

Мы развернулись и снова пошли в сторону площади и клуба. И оставленного рядом с ними внедорожника.

Глава 8. Знакомство со львом и беседа с козлом

Елисей уехал, я осталась. В голове было пусто, чувства спутались. В этой странной новой жизни кем он для меня станет? Я думала о нем перед сном, и про Валеру тоже думала. Всегда казалось: со мной такое никогда не случится, и вот, на тебе! Теперь сама ощутила, каково это, быть преданной.

Бог отвел козла за ворота, сказала бабушка. А взамен подарил мне встречу с мужчиной, у которого наверняка были свои раны на душе. Нет, мы не могли безрассудно броситься друг другу в объятья, ведь я чувствовала: Елисея, как и меня, что-то сдерживает.

Нужно было сосредоточиться на делах, и в понедельник я встала в шесть утра вместе с бабушкой. Работы предстояло много — и в доме, и за его пределами. Меня ждали ворчливые куры и своенравные гуси, коза Ромашка и козел Пушок, грядки, сорняки и сбор урожая. Не знаю, каким образом, но после уборки в доме, прополки, выгребания навоза и неуклюжей попытки починить сарай я нашла в себе силы еще и на работу над небольшими заказами.

Мне звонили дважды, но вакансии оказались малопривлекательными, с гораздо более низким уровнем зарплаты и высокими требованиями.

— Не переживай, все получится, — сказала за обедом бабушка. — В свое время. Если ты сейчас здесь — так надо.

— Согласна, — кивнула я, наслаждаясь сырным супом-пюре. — И хорошо, что я уговорила тебя на робот-пылесос. Без него было бы совсем тяжко.

— Хороша техника, — улыбнулась бабушка, — но я все равно после него все проверяю.

— А еще жалеешь его, словно он живой, — рассмеялась я. — Хотя я тоже со своим пылесосом разговариваю.

Телефон пиликнул входящим сообщением.

— По работе? — сказала бабуля, накладывая мне пюре с кабачковой котлетой.

— Нет, это Елисей. Пишет, что к нам едет охранник. Мы готовы его принять?

Бабуля вздохнула.

— Вроде тихо сегодня… Стоит ли?

Я уточнила у Елисея по оплате услуг, но он категорично заявил, что денег не возьмет. А еще написал, что доверил бы этому человеку собственную жизнь. Он описывал его как опытного, надежного и решительного. «Профессионал своего дела. Он также поможет с установкой камер. Пожалуйста, не отказывайся».

— Все-таки чужой человек, — привела весомый аргумент бабушка, и я кивнула.

— Верно, и Елисея мы тоже знаем недолго, но, мне кажется, стоит согласиться. — Я улыбнулась. — Мужчина в доме лишним не будет, потому