Забытое заклятье - Елена Комарова
Себастьян собрался с духом и повернул ручку двери в кабинет дяди.
– О! – приветствовал его портрет. – Надеюсь, ты больше не будешь падать в обморок, точно бледная барышня из твоих драматических поэм?
Если закрыть глаза, можно представить, что дядюшка как обычно сидит в любимом кресле и в очередной раз выражает свое неодобрение по поводу избранного племянником пути.
Да, он упал в обморок – малодушно, совсем не по-мужски, а придя в сознание, выскочил из кабинета, стараясь не смотреть на картину и не слушать, что говорит ему знакомый голос. Он побежал, не разбирая пути, и сам не понял, как оказался в конюшне. Кажется, именно удивленное ржание лошадей привело его в чувство…
– Не буду, – пообещал он портрету. – А ты, дядя, и в самом деле так спокоен?
– Я свое уже откричал, – сообщил нарисованный Ипполит. – Вчера. И в обморок бы упал, да только некуда и нечем. Признаться, подумал сначала, что все, отбыл в мир иной. Потом – что сошел с ума. Вот ты, племянничек, признавайся, ты настоящий или порождение моего помутившегося рассудка?
– Настоящий, – сказал Себастьян. – Правда, не уверен, что мой собственный рассудок цел и невредим. Может, мы оба сошли с ума, а, дядюшка?
– С ума сходят по отдельности, – утешил Ипполит Биллингем. – Хоть кто-то один из нас должен мыслить здраво. Правда, похоже, что это я.
– Спасибо. Что здесь произошло?
Портрет замолчал, по нарисованному лбу поползли морщины, густые брови сошлись на переносице.
– Я тоже хотел бы это знать… Два дня назад пришел незнакомый господин и сказал, что у него ко мне дело по поводу виноградников на северном склоне.
– А ты разве еще не прибрал их к рукам? – удивился юноша. – Уильям вроде бы писал что-то…
– А ну не перебивай старших! – прикрикнул Ипполит. – Уильям тоже хорош, поторопился хвастаться. Этот старый мерзавец Дотси уперся и наотрез отказался продавать виноградники, хотя, видит бог, мое предложение было более чем щедрым. Итак, я согласился принять того господина. Он зашел в кабинет, осмотрелся и сел в кресло – без приглашения, прошу заметить. Не успел я возмутиться его наглостью и полным отсутствием манер, как он достал из кармана что-то вроде самопишущего пера и направил в мою сторону. Со мною в кабинете был Хенрик, он увидел это и бросился к нашему незваному гостю. Потом – надеюсь, что сумею это когда-нибудь забыть, – я увидел, как лицо моего друга меняется в гримасе ужаса, а спустя мгновение он упал на пол замертво. Признаться, я оцепенел и не знал, что делать. Тогда этот мерзавец посмотрел на меня и сказал: «Непредвиденное осложнение. Что ж, так даже интереснее». Дальше я помню черные вихри, которые пронеслись по кабинету, потом я ослеп, оглох и перестал чувствовать свое тело. Когда чувства вернулись ко мне, я понял, что снова могу видеть и слышать, но не в состоянии двинуться. День я занимался тем, что кричал, молился, пытался звать на помощь. А потом появился ты, дорогой племянничек.
– Значит, нас посетил маг… – задумчиво протянул Себастьян.
– Маг? Только не это! Что будет с моими виноградниками? Если этот негодяй нанес им вред – боже, я разорен!
– Дядя, пожалуйста… – поморщился молодой человек. – Не разорился ведь ты три года назад, когда град выбил почти весь урожай? К тому же я шел сюда через виноградники, по-моему, с ними все в порядке. Сам подумай, что это еще может быть, как не магия?
– Ну… еще… возможно, я умер или сошел с ума…– сказал Ипполит несколько капризно.
– Нужно ехать в Ранкону, – проигнорировал его племянник. – Только там можно найти мага и разобраться, что здесь произошло и как это исправить. Я поеду в столицу. – Себастьян встал. У него появилась цель, а значит, возможность хоть на время перестать думать о пустом доме и холмике в саду возле олеандра. – В Ранконе есть ученые. Дядя, а тебя можно снять с этой стенки?
– Что-о? – нарисованные брови поползли вверх.
– Ты должен отправиться со мной. Магам наверняка понадобится посмотреть на результат заклинания или задать тебе какие-то вопросы, о которых мы с тобой не догадываемся. Так можно тебя снять?
Портрет призадумался не на шутку.
– Мне неловко это говорить, но я не знаю. Возможно, стоит рискнуть?
Себастьян подтащил к стене уцелевшее кресло и забрался на него с ногами. Когда он выпрямился, его глаза оказались на уровне дядюшкиных глаза. Биллингем зажмурился.
– Снимай!
Молодой человек осторожно взялся за края рамы, приподнял и потянул на себя.
Портрет оказался необычайно легким, не тяжелее сборника сонетов, хотя одна только резная рама должна была весить немало. Наверное, все из-за магии.
– Как ты себя чувствуешь? – осторожно осведомился Себастьян. Нарисованный дядя приоткрыл один глаз, потом второй.
– Кажется, не хуже, чем на стенке.
– Значит, заклинание не привязывает тебя к одному месту! – обрадовался племянник. – Отлично, сейчас скажешь мне, где взять деньги, и мы поедем на станцию…
– А ну, не спеши! – приказал Ипполит. – Куда делись те суммы, что я ежемесячно переводил на твой счет в Аркадии?
Себастьян глубоко вздохнул, поставил портрет на пол и аккуратно прислонил к стене.
– Дорогой дядя Ипполит, – мягко начал он. – Смею напомнить, что на ежемесячное содержание, за которое я тебе бесконечно благодарен, я жил в Вендорре. Денег хватало исключительно на месяц скромной жизни. Часть того, что я сумел сэкономить, пришлось потратить на билет до Оксера.
Себастьян не стал упоминать, что ему с первого же семестра пришлось искать работу, чтобы хватало не только на оплату жилья и еду, но и на книги и одежду, приличествующую его положению. Студентов брали на работу не очень охотно, но ему повезло: декан отметил способности Себастьяна Брока и рекомендовал своему другу,
