Секретный ингредиент Маргариты - Лия Джей
— У-у, мокренькая девочка! — Миша бросает мне кривую улыбку, а затем закашливается под испепеляющим взглядом друга. — Ща, подожди секунду.
Через некоторое время Миша возвращается в зал и протягивает мне джинсы и футболку. Наверное, из маминого шоурума стащил. Надо быть поаккуратнее, а то потом за долги получу где-нибудь в подворотне. Благодарю парня с хвостиком и обещаю все вернуть через своего «бойфренда». Миша показывает мне, где ванна, и я направляюсь туда. Воронцов следует за мной.
— Давай помогу.
— Что? Переодеться или застирать платье? — Я оглядываюсь и скептически усмехаюсь. — В любом случае я справлюсь сама, спасибо.
— Я помогу.
Прежде чем я успеваю повторно возмутиться, Паша заходит за мной в ванную. Ладно, постоит у стеночки. Выданные мне вещи я кладу на тумбу, уставленную баночками Zielinski Rosen. Никакого нормального моющего средства там не нахожу. Цокаю языком. Что ж, придется так отстирывать. Наклоняюсь к раковине и принимаюсь отмывать пятно. Через зеркало вижу, что Паша действительно стоит у стены, сложив руки на груди. Хорош помощник! Полощу в воде платье, продолжая украдкой посматривать на Воронцова. С костяшек он кровь стер — после драки Диана тут же притащила ему с кухни пачку салфеток — а вот на шее не заметил. Красно-бурая полоса тянется вдоль воротника поло и пропадает за ухом, теряясь во взъерошенных кудрях.
Интересно, это как он так умудрился испачкаться? Рыжий по нему носом проехался, что ли? Услышал запах его дорогущего парфюма, не удержался и решил внюхнуть поглубже?
Я прыскаю, и Паша вопросительно вскидывает брови. Затем чуть приподнимает уголок губ. Нижняя все еще кровит. Воронцов проводит по ней большим пальцем, и я ловлю себя на мысли, что ему чертовски идет этот потрепанный бандитский вид.
Бэд бой, мажор и шантажист. Хочешь сказать, такой парень в твоем вкусе? Серьезно? Так, Текила, а ну верни мне целомудренную Марго!
— Отвернись, я сниму платье, — бросаю я Воронцову, прочистив горло.
— Оу, детка, раздеваться не обязательно, — Паша слизывает с губы новую капельку крови и строит брутальную мину. Однако в глазах горят шутливые огоньки. — Тут нет зрителей нашего любовного шоу. Да и в целом, пару объятий и поцелуев для достоверности будет вполне достаточно.
Поцелуи с Воронцовым?..
Внутри все замирает, будто из легких выкачали воздух и залили туда жидкий азот. Пленительно больно.
— Обойдешься!
Я зачерпываю из-под крана воду и пытаюсь обрызгать этого бесцеремонного засранца, но тот уворачивается. Паша сдергивает с сушилки полотенце и растягивает его передо мной, как тореадор мулету перед быком. Краем глаза замечаю свое отражение в зеркале. Сейчас я и впрямь выгляжу как разъяренный бык: лицо красное, помада смазалась, еще и волосы растрепались в драке. Какой там бык? Настоящий одуван-убийца из Flower Zombie War*!
Делаю глубокий вдох, стараясь успокоиться, и возвращаюсь к раковине. Хватаюсь за край и с силой сжимаю его. Воздух разрезает скрежет моих ногтей. Как же мне хочется сейчас выцарапать ими Пашкины глаза!
Наглые и… манящие, как свежесваренный поутру кофе.
А ну, отбой, Текила! У нас с Воронцовым фиктивные отношения, что бы ни думали другие. Исключительно фиктивные!
Считаю квадратики мозаики сбоку от зеркала: два серебристых, один белый, один песочный, два бронзово-коричневых… Опять этот цвет!
Окунаю руки в холодную воду и прикладываю их к раскрасневшимся щекам. Так-то лучше! Закрываю кран, стряхиваю с ладоней оставшиеся капли и приглаживаю волосы. Пепельные пряди послушно спадают на плечи. Выдох. Я снова неприступная и непоколебимая Снежная королева.
— Я хочу снять платье, потому что так застирывать удобнее. Отвернись, я без лифчика.
С ним пришлось попрощаться из-за тонких лямок платья, и теперь мой кружевной бюстгальтер лежит где-то на заднем сидении Пашиного «Мерса». Будет забавно, если я его там забуду вместе с остальной одеждой. Компромат из клуба это, конечно, не переплюнет, но все же станет еще одним отличным рычагом для Пашкиных манипуляций.
Ловлю взгляд Воронцова через зеркало. Он опирается плечом о дверной косяк и по-прежнему пялится на меня, даже не думая выполнять мою просьбу.
Что ж, если ты рассчитываешь меня этим смутить, дорогой, мне придется тебя разочаровать — не выйдет!
Стягиваю с себя мокрое платье, оставаясь в одних трусах, и как ни в чем не бывало продолжаю отстирывать пятно. Светлые пряди спадают вперед. Паша ненадолго задерживает взгляд на моей голой спине и наконец отворачивается. Неужели!
Когда я расправляюсь с платьем и переодеваюсь в одежду, выданную мне Мишей, Воронцов приоткрывает дверь и докладывает:
— Мишастик с Дианой у входа.
Я перекидываю платье через руку. Капли с настороженным звоном падают на плитку. Подхожу ближе к Воронцову. Выглядываю через щелочку в коридор. Там и вправду стоит хозяин тусовки, рядом с ним крутится дискошар на ножках по имени Диана. Она растягивает в вымученной улыбке губы с остатками помады-металлик. Миша в одной руке держит телефон, другой — нервно теребит хвостик на затылке. Есть подозрение, что он пытается завести с Дианой какой-то серьезный разговор. Вот только ее сейчас будто больше всего на свете интересует подвешенная к потолку кольцевая люстра. Ну, если не больше всего, то больше Миши точно.
— Подыграешь?
Паша берет меня за плечо и притягивает к себе. Я не успеваю ничего ответить. В тот же миг мой «парень» распахивает дверь и целует меня на виду у наших вип-зрителей. Платье выскальзывает из рук.
Просто от неожиданности. Никаких фейерверков и бабочек внутри. Мир вокруг не растворяется, я по-прежнему слышу доносящуюся из зала песню Love Crime — My Darkest Days.
От поцелуя я запоминаю только солоноватый привкус крови и запах парфюма Воронцова. Древесные и пряные ноты. Так пахнет дома на Новый год, когда мама печет наши любимые american cookies**, а папа в последний момент, чуть ли не под бой курантов, перетаскивает елку из зала на кухню. Сколько раз я ни предлагала поставить ее сразу на кухне или, наоборот, переместить все празднество в зал, из года в год мы делаем все по старой схеме.
А на следующий день я просыпаюсь под папин гневный рык оттого, что ему в пятку вонзилась очередная иголка. Удивительно, но тапки от этих проныр не спасают. Я сама вечно напарываюсь на иголки, хоть и выбираю для уборки тапки с самой толстой подошвой. Мне всегда немного грустно и волнительно наводить порядок 1 января
