Любовник Павлова - Ника Маслова
Вадим улыбался так же искренне, вёл себя раскованно и спокойно, выглядел человеком, находящимся рядом со мной по собственной воле, развлекающимся, в том числе за мой счёт. Он посматривал на меня точь-в-точь как Ричи. Будто спрашивал: «Эй, друг, ты ещё не наигрался в хозяина?» И это казалось таким свежим и непривычным, как глоток холодного воздуха в знойный июльский полдень.
Меня обычно побаивались. И Вадим тоже боялся. Он мне в этом даже признался. Прошло полчаса, и от его страха не осталось даже следа.
Я любовался тем, какой он. Внешность — ладно, красивых людей хватает, за их общество обычно не возникает желания платить. То, каким Вадим оказался внутри, как повёл себя со мной — почти завораживало. Его дерзость, смех в глазах, его откровенные попытки манипулировать мной, но не скрытные, а словно спрашивающие: «Эй, дядя, и это всё, что ты можешь мне предложить? Как-то слабовато».
Девушки, согласные исполнять ту же роль, которую взял на себя Вадим, с самого начала вели себя совершенно иначе. Они сразу же признавали мою полную власть над ними, прогибались под мою волю и никогда не пытались дерзить или отстаивать своё мнение. Со мной их личность будто уходила на второй план, мне доставалось прекрасное тело, тепло и нежность, вечное «да» на всё и сразу. И ноль борьбы, ноль желания показать своё «я» или разговаривать на равных и спорить.
И вот Вадим на фоне прекрасных женщин — вроде бы так же послушен желаниям, но явно задумал свою игру. Я говорю одно, а он ищет лазейки, чтобы вывернуть всё в свою пользу. Он смотрит, слушает, и кажется, что всё его внимание, весь интерес прикованы только к тебе. И ты становишься центром всего его мира, но подчиняется он не тебе, а собственным желаниям и целям. И именно это так влечёт к нему, заставляет желать его приручить, покорить, сделать своим безраздельно.
Всего пара слов, насмешливая улыбка, ирония в глазах, и он показался мне таким живым, настоящим, что в какой-то миг я пожалел, что оплатил его внимание деньгами. Мне стало до крайности любопытно, какой он, когда сам, по своей инициативе проявляет интерес.
А затем я вспомнил, сколько мне лет, а сколько — ему, и пожелал себе воспользоваться губозакаточной машинкой. Она мне сейчас очень бы не помешала, как и холодный душ — распалённому телу.
Я и так уже достаточно влип в этого человека. Пообещал взять его на работу, не имея изначально такого желания. Уж очень мне понравилось то, как Вадим меня уговаривал. И ведь смог, уболтал, заворожил нескучной, острой игрой слов и смыслов.
Давно я не получал такого глубокого удовольствия от общения с другим человеком. И кем — любовником по контракту, двадцатитрёхлетним мальчишкой, неудачником, позволившим себя обмануть, не боящимся показать боль и слабость или выставить себя нелепым, смешным. Очаровательным, красивым, желанным.
— Ничего себе у вас домик! — Вадим прилип к боковому стеклу, разглядывая приближающийся особняк. — Да это же замок. Точно! У вас там и флаги есть.
Его искренний восторг доставил мне на удивление острое удовольствие. Я отлично понимал, что со мной происходит. Такое в моей жизни уже было, давно, правда, и я не думал вновь это испытать. Мне следовало быть осторожней с Вадимом, но я уже вышел из люка этого самолёта и летел вниз, надеясь, что когда придёт время спасаться, парашют разума раскроется и убережёт меня от превращения в мокрое пятно. А пока я мог наслаждаться полётом. Хотя бы сегодня дать себе волю побыть дурачком, падким на свежее мясо и яркие эмоции.
— Пойдём.
Я вышел из машины у главного входа. Пользовался им нечасто — захотел прихвастнуть, удивить, поразить неискушённое воображение Вадима. Повёл его за собой по лестнице, украшенной скульптурами и цветами.
Высокая резная дверь открылась сама, постаралась прислуга.
— Мария, это Вадим, мой личный помощник. Он у нас поживёт какое-то время. Приготовьте ему голубую спальню на втором этаже.
Мы с Марией обсудили пару вопросов: когда и где подавать обед, и прочее, что она захотела у меня уточнить. Краем глаза я наблюдал за реакцией Вадима. Его слегка приоткрытый рот и частое дыхание, сушащее мягкие губы. Его лицо выглядело настолько сексуальным, что у меня потяжелело в паху.
— Пойдём. — Я взял его за руку. В этом не было необходимости, но я захотел ощутить его вспотевшую ладонь в своей руке. Коснуться хотя бы так, пока на нас всё ещё оставалась одежда.
Он повернул ко мне лицо, в котором легко читался восторг, изумление, потрясение.
— У вас охренительный дом, — сказал он и смутился. — Простите. Здесь очень красиво... — Долго в рамках приличий он не смог находиться, честно выпалил то, что у него вертелось на кончике языка: — А вы на порядок богаче, чем я думал. Верней, я и не думал, что у нас бывают такие дома...
Вадим умел доставлять удовольствие своим ртом. Всего лишь слова, но у меня почти сорвалось дыхание.
— Именно у нас, — сказал я, — и бывают такие дома. Чтобы любой входящий сразу же понимал, с кем имеет дело.
— О да. — У Вадима сияли глаза. — Я понимаю. — Он облизнулся. Его дыхание было частым, словно мы уже занимались любовью. — А где эта голубая спальня? Где я теперь буду жить?
— Подожди немного, тебе её приготовят. Освежиться перед обедом сможешь пока у меня, в моих комнатах.
Сжимая его ладонь, я повёл Вадима за собой. Как мальчишка, горел нетерпением развернуть уже наконец столь многообещающий подарок Вселенной.
Глава 7-1. Вадим. Круто попал
Глава 7-1. Вадим. Круто попал
Павлов не отпускал мою руку, и как бы странно я себя при этом ни чувствовал, так и не решился высвободиться. Послушно последовал за ним наверх, в спальню, будто превратился в нежную девушку с оленьими глазами, не способную сказать «нет» или даже толком нахмуриться.
К такому отношению к себе я не привык. В сексе обычно играл ведущую роль, и это от меня, скорей, ждали заботы и инициативы. До сих пор оберегать и направлять меня не пытались. Даже Кирилл, которого я признал топом, особо не нежничал, относился как к равному. Костя, в счёт существенной разницы возраста, поначалу пытался мной руководить, но я быстро расставил всё по местам,
