Дом поющих стен - Кристиан Роберт Винд
Поэтому Джек старался не глядеть на них, сфокусировав все внимание на легкомысленной тоненькой фигурке, парящей в самом низу деревянных ступеней.
– Ну, – он наморщил лоб, собираясь с мыслями. – Какие-то незнакомые люди приходят в этот дом, зачем-то останавливаются в одной из комнат наверху, а затем в какой-то момент просто испаряются без следа, даже не прихватив свои пожитки. По-моему, это подозрительно.
– Здесь всегда так, – отмахнулась Энни, которой эта тема, очевидно, уже успела наскучить. – Лучше иди сюда и погляди на этого надутого гуся! Кажется, несмотря на все усилия мистера О, я все еще могу разглядеть на холсте остатки рыжих усов.
Девочка приняла глубокомысленную позу, подперев кулачком острый подбородок, и прищурила свои большие глаза цвета Атлантического океана. Теперь все ее внимание было приковано к медному подрамнику, в котором темнело оплывшее лицо незнакомого мужчины – такого же неприятного на вид, как и все остальные.
– Этого я не выношу больше других, – заявила Энни, когда Джек приблизился к ней и замер рядом, не без отвращения изучая уродливый портрет. – По-моему, он слишком мерзкий даже для утопленника.
Едва ли мальчик рискнул бы поспорить с этим утверждением.
Казалось, мутные рыбьи глаза мертвеца следили за каждым его движением: Джек мог поклясться, что незнакомец даже слегка повернул голову, когда он сделал шаг в сторону, чтобы подойти поближе к Энни. От этого по спине у мальчика забегали противные скользкие мурашки.
– Такое ощущение, что это не мы смотрим на портрет, а он наблюдает за нами, – пробормотал Джек, безуспешно пытаясь избавиться от малоприятного наваждения.
– Так и есть, – Энни высунула кончик розового языка и скривила утопленнику рожицу. – Ты бы только видел, как он позеленел от злости, когда я потащила картину в колючие кусты, чтобы спрятать подальше от мистера О. По-моему, он все еще самый зеленый из всех!
Девочка нескромно поаплодировала белоснежными ладошками собственной шутке, после чего запрокинула голову к потолку и звонко засмеялась. Однако Джеку было совсем не до веселья – он больше не мог выносить взгляда этих белесых зрачков.
– Давай уйдем отсюда, – попросил он, пытаясь ничем не выдать своего волнения. – Мне здесь не по себе.
– Ты прав, – лицо Энни моментально приняло самый серьезный вид. – Нам пора отправляться на поиски Питти. Не хочу, чтобы с ним случилось что-нибудь плохое. А там, за дверьми, только такое и случается.
Решительно расправив смявшееся кружево на цветастой юбке своего платья, девочка схватила Джека за руку и поспешила к литой металлической двери, преграждавшей путь к узкому тоннелю первого этажа.
– Только тихо, – на всякий случай она шикнула на своего покорного спутника, который и не думал шуметь. – Если нас заметят здесь, то накажут до следующего Рождества. А если заметят там, то мы не доживем и до этого!
Энни отпустила жилистую мальчишескую ладонь и кивнула на тяжелую дверь, засов на которой, к удивлению мальчика, оказался нагло сдвинут кем-то в сторону. Сквозь узкую щель, образовавшуюся между замшелой стеной и мятым цинковым заграждением, лился подрагивающий алый свет.
Медленно потянув на себя дверь, Энни осторожно заглянула в расширившийся проем, а затем жестом призвала Джека следовать за ней.
Этот коридор был совсем не похож на тот, через который Джек проходил с ворчливой Матильдой накануне. На мгновение мальчик даже усомнился в том, что действительно находится в том же самом месте. Бесконечные стены из сырых кирпичей теперь скрывали за собой двери – многочисленные и разнообразные, убегавшие в кровавую полутьму мрачного тоннеля корявыми прямоугольниками. А сверху, под самым потолком, покрытым бесформенными пятнами мокрой плесени, раскачивались туда-сюда маленькие красные лампочки.
«Прямо как в проявочной комнате фотоателье», – подумал Джек.
Он побывал в такой однажды, когда был еще совсем малышом. В небольшой кладовке без окон, пронизанной лишь алым сиянием электрических ламп, на длинном шнуре лениво покачивались стаи черно-белых фотокарточек. Кажется, это была фотомастерская его отца. Однако ручаться за это он бы не стал – все же, это было слишком давно. Мало ли что Джек мог напутать.
– Немного смахивает на этаж со спальными комнатами, – заметил мальчик, осматриваясь по сторонам. – Только здесь как-то совсем… гнетуще…
– Ну а ты чего ждал, – пожала узкими плечиками Энни, а после аккуратно и неспешно, чтобы старые ржавые петли не выдали ее очередного полночного своеволия, вернула металлическую дверь на прежнее место. – Этот коридор впитал в себя сотни и тысячи человеческих кошмаров.
И, будто подтверждая слова девочки, вереница маленьких красных лампочек, развешенных под потолком, принялась гаснуть и зажигаться вновь с удвоенной силой. А некоторые из них, перемигивавшиеся глубоко в недрах тоннеля, и вовсе лопнули с омерзительным треском, похожим на хруст перемалываемых в мясорубке костей. Пыльные доски коридора засияли от россыпи крошечных осколков.
– Вот ведь черт, – девочка настороженно уставилась в пульсирующую красным полумглу кирпичного тоннеля. – Надеюсь, мы сразу отыщем Питти и туда нам идти не понадобится.
– А что там?
Джек посмотрел туда же, куда глядела растрепанная и слегка испуганная Энни. Однако не увидел ровным счетом ничего.
– Если начинает пропадать свет, значит, там он, – полушепотом ответила девочка. – Он все время пытается погасить огни.
Джек встревоженно огляделся.
Должно быть, в это самое мгновение он впервые горячо сожалел о том, что решил ввязаться в глупую затею Энни Стоун. Однако, как настоящий джентльмен, он ни за что бы не посмел бросить свою спутницу в беде. Поэтому отступать было поздно.
– О ком ты говоришь? – он вперился взглядом в белое как мел лицо, усыпанное смешными веснушками. – И зачем кому-то гасить свет в доме, где это запрещено?
– Я не знаю. Но там, где он появляется, всегда остается много крови, – девочка брезгливо поморщилась. – Не выношу вида крови, б-р-р…
Ладони и шея Джека покрылись противной липкой испариной. Он понятия не имел, о ком твердит его новая приятельница, однако интуитивно понимал, что такая как Энни ни за что не станет тревожиться по пустякам. Эту непоседливую девчонку со вздернутым носом и босыми ногами определенно нельзя было назвать трусишкой. Значит, им двоим и в самом деле стоило опасаться таинственного обитателя Дома поющих стен, снующего где-то в темно-кровавых глубинах волглого кирпичного коридора.
– Я называю его Мистер Алый, – понизив голос,
