Древнее сокровище - Зинаида Порох
Капитан Чуров Владислав Богданович — сама суровость, смотрел на неё удивлённо.
«Ещё и усмехается! — восхищённо подумал он. — Вот где выдержка! Да уж! Попали мы с тобой, Арония Викторовна! Врагу не пожелаешь».
Но как он мог её вразумить? Надо сотрудничать со следствием, иначе — хана. На столе перед ним работал включенный диктофон, поодаль снимала видеокамера, а лейтенант в углу всё до запятой вносил в протокол.
«Ты прав, Владислав! Прямо спецслужбы в действии! Где тут у них настольная лампа? — съехидничала Арония, вспомнив сериалы о сталинских временах. И вдруг поняла: — Я знаю, какой слоган мне подойдёт!
«Если ты вступил на путь, то иди по нему до конца». И ещё один: «Будь честна, даже если это невыгодно». Я скажу им правду! Естественно — ту, которую они смогут принять, — решила девушка. — А там — пусть будет, что будет!»
И спросила, наклонившись к диктофону:
— Сюда говорить?
— Просто говорите, Арония Викторовна, — дёрнулся в углу лейтенант, чувствуя, что эта бодяга заканчивается.
«Кто его знает, чего она тут наплетёт? А мне потом расхлёбывай!» — заполошно подумал капитан Чуров, не дрогнув ни одним мускулом.
Он не ожидал, что эта девушка расколется — не из таких она, потому и вёл допрос дежурно, для галочки. И внутренне рвался к Боевой. С минуты на минуту там должен был подойти переводчик, чтобы допросить её. И очень надеялся, что после сумеет выкроить возможность поговорить, оставшись с Аронией наедине. Чтобы вместе выработать правильную линию поведения. Пусть им не суждено быть вместе, но он сделает всё возможное, чтобы помочь ей выкарабкаться с наименьшими неприятностями. Потому и делал каменное лицо — чтобы полковник Щеглов и лейтенант Тимошенко — тот ещё фискал, не догадались о его… не лояльности следствию, что ли.
И вот — на тебе! Заговорила!
* * *
Кстати, его ребята, проводившие антитеррористическую операцию «Маршрутка», в том числе и его друг Костя, все были на стороне этой девушки, Саниной, так облегчившей им задачу. Он это перекуривая с ними на площадке, выяснил. Не вникая в тонкости, они душою верили в её непричастность. И обещали помочь, чем смогут. Главное — пусть Владислав разберётся, что к чему. Ясное дело, что девчонка не имеет отношения к организации теракта. Пусть она даст честные показания. А какие они, честные? Не навредила б себе опять. Вон он лейтенант — строчит, как из пулемёта, всё на карандаш берёт…
— Не надо напрягаться, Арония Викторовна. Говорите, хорошо подумав и взвесив, — с нажимом посоветовал он. — Учтите, вас также снимают на видео, — многозначительно кивнул он на аппарат. И не выдержал: — Уверен, это будет самое красивое кино из тех, что будет лежать на полке в архиве. — Уж очень хороша была она сейчас, несмотря на сложность момента. И, спохватившись, сделал строгое лицо: Говорите на камеру чётко и ясно.
Арония, наконец, оттаяв, ослепительно улыбнулась ему и сказала:
— Слушаюсь, товарищ капитан!
Сев поудобнее перед объективом, девушка красиво разложила на плечах свои длинные волосы, насмешливо подмигнула лейтенанту и игриво спросила:
— Что вы там спрашивали, господин начальник? Огласите ещё раз свой список!
Чуров, чувствуя себя немного странно — вообще-то здесь он задаёт вопросы, а не ему приказывают, заглянул в папочку…
— Впрочем, не надо! Все ваши вопросы вообще не о том! — вдруг махнула рукой Арония.
Часть 2
6
— Как — не о том? — обиделся Чуров. — Арония Викторовна, расскажите, где и при каких обстоятельствах вы познакомились с Назирой Боевой? — строго спросил он, косясь на камеру.
А затем, незаметно, и в сторону зеркального окна. Он очень боялся её новых откровений. Хотя — куда уж больше, чем знакомство с этой Боевой, государственной преступницей.
«Вдруг она сейчас и имя главы группы назовёт? — ужаснулся капитан. — Е-моё! Что ж делать?»
— Так я вам вже казала — я з цэю Боевой зовсим не знайома! Товарищ капитан, включите ж логику! — ответила Арония, обаятельно усмехнувшись в камеру. — И ныяка я вам нэ террористка! Як бы ж я знала, шо там бомба рванёт, рази б я села у цю маршрутку?
Кажется, Проша совсем взял в ней верх. А в общем даже и неплохо — хоть спесь с Чурова сбила. А то як бонбу у башибузуков отыматы та ёму в белы рученьки подаваты, так — «красавица и спортсменка», а як решила ще трохи допомогаты, так и веры нету.
Капитан, — действительно безо всякой спеси, ошеломлённо прислушивался к её речам, окончательно утеряв свой строгий вид.
— Што? — растерянно спросил он.
— А зачим бы мени пидставлятыся? — и далее говорила на балачке девушка. — Як бы ж я знала про цэ, то бижала б от цей маршрутки так, шо тики пятки свиркалы б. Наркоманка з бонбою в оклунке, ще и з телефонной кнопкою в кармане — цэ дуже поганое сосидство.
— В оклунке? — непонимающе сдвинул брови капитан, чувствуя, что над ним смеются. — А-а, в сумке? В мешке, значит? Вы — казачка? И откуда вы узнали про этот оклу… Про сумку? Что в ней бомба? — спохватился он, пытаясь перехватить инициативу у этой странной девушки.
Вдруг утерявшей свою похожесть на фотомодель, а превратившуюся в некую ведьму Солоху из…, в общем, неважно откуда. В ведьму. Вон, даже косина в смеющихся очах…, в глазах, появилась.
— Да, я имию казачьи корни, — гордо кивнула девушка. — И ще знаю чеченску и адыгскую мову.
«Вот это он и есть — облом обломыч, — ужаснулся капитан. — Она чеченка».
— Чеченский? Вот как? — зло покосился он на камеру. — Вы оттуда родом?
— Нет, в этой жизни ни разутам не бывала, — усмехнулась Арония. — Давайте я вам расскажу всё о себе, а вы решайте — террористка ли я. И тогда, может, уже делом займёмся. Надо и остальную банду ловить, — покосилась она на зеркальное окошко.
Там её, точно, внимательно слушали. И её сокол уверенно говорил, что среди этих слушателей был и подковник Щеглов. К нему она сейчас и обращалась — похоже, капитан тут уже не главный. Да и не в счёт он, поскольку хочет помочь ей, а надо — Боевой.
«Что бы этому подковнику такое показать?
