Ост-фронт. Новый век русского сериала - Денис Горелов
И:
— Зачем он вообще сюда упал?? Раз от него все умирают? — Это вопрос к высшему руководству.
Именно присутствием «высшего руководства» в опрятном храмике на горизонте и отличаются наши ураган-сериалы от оригинальных тамошних. И вечно озабоченной, хоть и тормознутой физиономией милицейского правдоискателя. И тем, что играет его человек по имени Иван, а по фамилии Добронравов.
Напоминая тем доброго, но честного национального классика Слаповского А. И.
И даже от мата авторы решили отказаться, хотя он местами буквально лез наружу, но так и не вылез.
Кошкин дом «Ольга», 2016–2018. Реж. Алексей Нужный, Игорь Волошин, Антон Борматов и др
В сотню примет сколь-нибудь давней жизни в России канадский экспат включил такую: «Число ваших знакомых с именем Оля приближается к шестидесяти».
Ольга — важный скол русской жизни, боевая единица с неустроенной и лихорадочно устраиваемой личной жизнью. Казалось бы, такое можно сказать о носительнице любого русского имени — ан нет. Татьяне чаще всего удается свить гнездо, Наташи не больно-то в нем и нуждаются, Катерины весело охотничают по просторам Вселенной, теша командирский нрав что в семье, что вне ее. И только Ольги тщетно обустраивают непутевый русский мир. Так что выбор имени типовой обитательницы белого гетто выводит высказывание на архетипический уровень.
Ольга с неакцентируемой фамилией (ибо символ) и акцентированным семейством живет на втором этаже блочного крольчатника с нелимитированной этажностью и подъездностью (кажется, там и там по четырнадцать), каких много в Коньково. У нее младшая сестра с пониженной социальной ответственностью и постоянным желанием писать и принимать ванну со свечами, несовершеннолетняя дочь-халда на сносях, полузять без определенных занятий, отец-бухарик из бывшего «Торпедо», младший сын с мощным азербайджанским эго от неизвестного джигита и молодой ухажер с фургона-катафалка — словом, все как у всех. Плюс семь сценаристов с несомненным диалогическим дарованием, что делает продукт упоительным в посерийном потреблении и совершенно невыносимым при марафонском просмотре — даже несмотря на жемчужную фразу «Был нормальный бордель, а теперь „Дом-2“ какой-то». Потому что в ольгиной семье, как и во всякой длинной комедии, происходит куча событий и притом не происходит совершенно ничего. Папа за серию завяжет навек и развяжет обратно по триста восемнадцатой весомой причине (принадлежность его к «Торпедо» полна глубинного смысла: команда, бравшая золото и кубки при Стрельцове и влачащая ныне жалкое существование — ролевая матрица всех сирот Советского Союза). Сестричку кинет двадцать восьмой хахаль, хотя в пилотной серии был только четырнадцатый — после чего она нарастит себе еще пять сантиметров сисек с тем же результатом. Дочь снова с успехом сдаст тест на беременность. Чурка-сын надает всем за «чурку» и сам получит вдвое. Полузять влезет в денежные косяки. «Ну, как в таком микроклимате не забухаешь?» — спросит папа.
Символом этой заезженной шарманки мог бы стать сиплый Волк из «Жил-был пес» с его сакраментальным: «Шо? Опять??». В третьем сезоне Волка исполняет многими любимый Гоша Куценко, пьяно резюмируя: «О, новый гемор! То бабка, то дедка, то внучка, то Жучка — будет ли конец этой сказке?»
Круглосуточные синька, бычка, ранние залеты, мини-кредиты под макси-проценты, сплошное кидалово, обувалово и наимелово под рефренную песню It's a beautiful life — слишком знакомые приметы нашего замкадья, чтоб от них оторваться и чтоб терпеть их подряд все пятьдесят шесть серий, готовых на текущий момент.
Если б не фигура главной героини.
Мамы-кошки, настырно говорящей окружающему миру: «Алё!»
Она, дважды мать-одиночка от неведомых отцов, педикюрша с переработкой и долгами по кредитам — образец здравомыслия в этом шелапутном, беспонтовом, совершенно тупорылом гевалте. Она вечно гонит своих спать, есть, учиться, мириться, кодироваться, да еще и постоянно извиняется перед обидчивыми уродами за темперамент, которым одним с ними и совладаешь. Задавая миру стабилизирующие вопросы:
«Мой рекорд решила побить, раньше семнадцати родить?»
«И че за повод? Неделю в завязке отмечал?»
«Пальцы ломать — нормально, да? Вас что, из девяностых разморозили?»
«Повторяю вопрос: вы охренели?»
И коронное: «Че все такие сложные-то, а?»
Актрису Троянову открыл для кино Василий Сигарев фильмами «Волчок» и «Страна ОЗ» — и сериал следует посвящать именно ему (как в последнее время принято Говорухину). Троянова — прямая наследница неуёмной Любови Полищук, так до конца и не реализованной советским кино из-за его равнодушия к реальным народным типам.
Ольга собирает всю эту беспорядочную гремучку в единый челн и внушает к нему хоть какое-то человеческое чувство. Потому что без нее это абсолютно законченный корабль уродов, упорно правящий на свалку.
Это про нее писали Некрасов и Жванецкий: «Наша!»
Женщина, на какую не всякий конь попрет.
Имя России.
Часть 5. Завтра Футурология: райский сад, постапокалипсис и новая поступь империи
Роботов Россия готова ассимилировать, если только у них хватит ума вселиться в женскую оболочку. Внешних и внутренних врагов будущего — только валить, только хардкор. Слегка рефлектируя по этому поводу: ах, мол, как мы испортились, как озверели на стылом ветру и в сложных условиях жизни.
Явное предвосхищение суровых времен культивирует детородную функцию.
Слова «гомосексуализм» в русском будущем нет.
Что мне снег, что мне зной, что мне дождик проливной «Лучше, чем люди», 2018. Реж. Андрей Джунковский
Новые серии фильма об искусственном интеллекте приурочены к новому искусственному торжеству — Дню семьи, любви и верности. Процесс идет. Одни изобретают роботов, другие придумывают им праздники, все при деле. А если учесть, что сюжет крутится вокруг вирусных вспышек подлинной алчности, злобы и цинизма в разливанном море фальшивой доброты и оптимизированных недостатков — рифма выходит какая-то совсем уж оппозиционная. Не след пришивать хорошее кино к дутым торжествам.
Семья в картине тоже, признаться, примечательная. В стремлении к эталону (а все в воображаемом раю стремится к эталону) она похожа на длинную рекламу йогурта и бутербродного маргарина. Позитивная блондинка-мать. Лукавый шатен-отец. Себе на уме оптимист-сын. Кузявая кроха-дочь, вся в маму. Впервые эту четверку я видел в год предполагаемого построения коммунизма на плакате «Каждому очереднику — комфортное жилье!». Образы сбывшегося рая одинаковы везде.
А поскольку в технологичном Китае планирование семьи когда-то привело к массовому прерыванию беременностей девочками, там вырос целый класс невостребованных самцов, которому, согласно сценарию, штампуется заменитель — максимально приближенная к реальности ожившая кукла из секс-шопа (в главной роли Паулина Андреева; отличное имя для секс-робота). Новая девочка-Электроник приходит и к нам — обслуживать йогуртно-маргаринную семью, как того требует новый
