Искусство. Как понимать и получать удовольствие - Дарья Андреевна Козлова
Двигаясь по дорожке света на картине, мы читаем «Менины». И тут самое время плавно, не останавливаясь, перейти к вопросу композиции.
КОМПОЗИЦИЯ
Композиция и свет тесно связаны в «Менинах». Мы движемся по свету в картине, но как задана эта траектория обусловлено композицией.
Композиция – королева манипуляции зрительским вниманием. Она – ключевой элемент, который объединяет свет и цвет. Именно композиция впускает зрителя в пространство картины и создает там целый мир.
Первая композиционная задача художника в картине – создать ТОЧКУ ВХОДА в произведение для зрителя. Мы всегда начинаем смотреть картину с какого-то определенного места.
Диего Веласкес. Менины, 1656. Музей Прадо, Мадрид
Но в отличие от книги, которая начинается с обложки и первой страницы, входов в картину может быть больше, чем один. В «Менинах» их несколько, и они обусловлены движением света.
Первая точка входа создается контрастом светлой девочки и пола, на котором она стоит, с темной массой комнаты сверху. Тут есть интересный момент. «Менины» – очень большая картина, и, если задуматься, почти треть всей картины занимает «безынформационный» потолок. На нем даже люстры не висят, только крюки от них. Но именно эта излишняя масса тени сверху помогает нам так быстро сфокусироваться на маленькой светящейся инфанте Маргарите. Это и есть чисто композиционный ход, манипулирующий нашим взглядом.
Вторая точка входа в картину – через свет из правого окна, через стремительную диагональ освещенного откоса, лица правой служанки и прямиком к лицу Маргариты.
А третья точка входа в «Менины», скорее, напоминает «черный вход». Это дверной проем, в котором стоит мужчина. Мы получаем такой искусный способ прокрасться в картину не через пафос, несущий в себе портрет дочери семейства, а через менее формальный вход второстепенного персонажа.
Следующая большая композиционная задача художника – продумать ТРАЕКТОРИЮ ДВИЖЕНИЯ ВНУТРИ КАРТИНЫ. Эта траектория очень часто задается простыми формами, такими как круг, квадрат, зигзаг, треугольник, спираль и т. д. Совмещая эти простые формы, накладывая их одну на другую, наращивая вокруг них детали, обыгрывая их цветовыми и тональными сочетаниями, художник создает тот самый путь, по которому движется наш взгляд.
В «Менинах» Веласкес использует закрученную спираль как композиционную основу для развития сюжета. И множество дополнительных диагоналей, которые сопутствуют общему движению по спирали, добавляют гармонии и деталей, за которые цепляется взгляд. Например, особый ритм из диагоналей в изображенном мольберте, подрамнике и кисточек в руках Веласкеса помогает собрать наше внимание при переходе к наблюдению за второй линией персонажей.
Композиция так важна не только потому, что она объединяет цвет и тон, именно искусность композиции в основном определяет уровень образа и соответственно качество самого произведения искусства. Мы не найдем ни одного мирового шедевра с неидеальной композицией. Цвет и тон со временем могут трансформироваться: пожелтеть, потемнеть, угаснуть, – но идеальная композиция всегда будет проглядываться сквозь все эти временны́е изменения.
Поэтому образ – главная единица измерения уровня качества искусства.
Но вы можете спросить меня: «Зачем так тщательно "препарировать образ" простому зрителю?»
Так язык искусства для вас станет более понятным, появится насмотренность, усовершенствуется вкус. И главное – будет наращиваться база для разгадки одного из главных вопросов посетителей в музеях: «Почему это – искусство?».
Четвертая встреча с «Менинами». Искусство как зеркало
Изобразительное искусство не должно нравиться. И тем более зритель имеет право его не любить. Но искусство может стать средством для отображения личных чувств и переживаний.
Изобразительное искусство – это не головоломка, которую надо разгадать, не пример по математике, который надо решить. Разбираться в искусстве и понимать его – не значит быть ходячей энциклопедией, знать имена всех выдающихся художников и свободно ориентироваться в каждом стиле и жанре. Задача искусства – открыть пространство для разговора художника и зрителя – ни больше, ни меньше. Ценность этот разговор приобретет, если станет вдохновением или утешением, движущей силой для проживания и решения своих личных вопросов и проблем.
Главная идея системы четырех вопросов достаточно проста. Первые три вопроса – «ЧТО ТУТ ПРОИСХОДИТ?», «В ЧЕМ ИДЕЯ?» и «КАКИМ ОБРАЗОМ ИДЕЯ ВЫРАЖЕНА?» – относятся исключительно к самому произведению. Они нужны для того, чтобы как можно полнее понять замысел и работу художника, чтобы после составить зрительскую оценку.
Винсент ван Гог. Автопортрет, 1889. Музей Орсе, Париж; Винсент ван Гог. Подсолнухи, 1888. Лондонская Национальная галерея
Ответив на эти первые три вопроса, мы можем двигаться дальше и потом определять наше личное отношение. Оно будет отражать важность и значимость того или иного искусства, но не для мира, социума или компании наших друзей, а исключительно для нас самих. Это всегда значит гораздо больше, чем простое «мне понравилось» и «не понравилось». Это значит, что вложенные идеи и созданный художником образ нашли отклик именно в нашем жизненном опыте, нашей логике мыслей, наших радостях и проблемах. Таким образом, изобразительное искусство становится отражающим зеркалом для наших чувств и переживаний.
Мы можем согласиться с художником, и тогда разовьется диалог. Мы можем быть не согласны с ним, и тогда разгорается спор. А может случиться так, что мы постарались максимально полно разобрать работу художника по первым трем вопросам, но произведение нас не зацепило.
Когда мы поймем, что художник хочет от нас, тогда сможем решать, как реагировать на его творчество. Наши выводы становятся более зрелыми и взвешенными. В момент, когда мы принимаем функцию искусства быть зеркалом нас самих, открывается бескрайнее поле возможностей для самопознания и самопринятия.
В финале разбора и обсуждения произведения художника не стоит спрашивать себя: «Понравилось ли оно мне?». Лучше задаться вопросом: «Имеет ли это искусство ко мне отношение? И если да, то какое? Отражает ли оно меня как зеркало, и что лично я могу в нем увидеть? Что этот взгляд дает мне?».
Диего Веласкес. Христос в Эммаусе, 1617. Метрополитен музей, Нью-Йорк;
Диего Веласкес. Автопортрет, 1650–1655. Капитолийский музей, Рим
Если спросить у художника, что значит для него быть успешным в своем творчестве, то часто ответ будет совсем нематериальным: «Быть честным».
Что значит эта честность? В тонком процессе творчества, говоря о честности, художник подтверждает интимность и откровенность внутренних переживаний, заключенных в его произведениях.
Если мы при взгляде на произведение искусства чувствуем эту внутреннюю честность и можем ответить на нее такой же честной, искренней и откровенной реакцией – это и есть начало диалога с художником.
Великое искусство имеет вес вне
