А это точно детский мультик?! - Pantianack

Я задумался, тот идиот вполне был способен на подобное, но додуматься вычеркнуть более успешного родственника из памяти людей… Впрочем, эту «замечательную» мысль ему вполне могли подсказать его дружки-заговорщики.

Тем временем колдунья продолжала исповедоваться.

— Ну а там уже, как прошла новость о том, что новый король требует во дворец магов с боевым опытом, я порылась в сети про вас и подумала, что это мой шанс… Простите… я… сейчас вас позвала, чтобы извиниться… Потому что… можем не вернуться и… всё такое…

— Да уж… Загрузила… — я тяжело вздохнул.

— Простите ещё раз… — рыжая утёрла пальцем выступившие слёзы и посмотрела на меня снизу вверх. — Сейчас… Просто поблагодарить хотела, что наказали этого урода. Чувствую себя отомщённой, а остального и не надо уже. Да и лезла к вам больше из спортивного интереса. — ведьма хмыкнула. — Как это так, на меня да не клюнул!

О… дорогая, это далось мне очень нелегко. Одной силой разума гормоны не задушишь.

— Ты понимаешь, что тебе придётся доказать своё происхождение? Герцогский титул и не самая маленькая провинция — это не то, что я могу выдать абы кому по первому требованию.

— Я докажу! — взвизгнула опешившая от услышанного ведьма. — У меня есть грамоты, письма, фамильные ценности, альбом с фотографиями!

— Тогда не вижу проблем. — пожимаю плечами. — Выживем сегодня, остановим конец света, потом проверим подлинность твоих вещей и… восстановим справедливость.

— И-и-и-и-и-и! Уп... — восторженно завизжала пограничница и пока я поражался тому, как быстро у женщин сохнут слёзы, повисла на моей шее и впилась мне прямо в губы. Умпф! Солёненькая… Так ладно, ещё один подобный инцидент и я начну выяснять от чего колдуньи лезут ко мне целоваться. Или забью и просто буду получать удовольствие.

К гвардейцам я вернулся, уже придя в себя, окончательно отрешившись от новой информации. Не, конечно, хорошо, когда загадка разрешается столь безобидным вот образом, но в спину дул могильный ветер, напоминающий каждую секунду, что мы вообще-то пока ещё не победили, да и вообще не факт, так что сосредоточиться надо на текущем моменте.

Там про предательство уже знали, скорее всего от сослуживцев, оставшихся в замке. Когда я входил меня тяжёлыми взглядами провожало двадцать три растерянных человека. Я не сказал ни слова, а когда занял своё место на скрипнувшей под весом доспеха лавке, то доставая магофон громко и чётко возвестил:

— Для нас ничего не поменялось! Сначала уничтожаем зло, затем — всё остальное.

В ответ несколько гвардейцев в разнобой проговорили что-то вроде «Да, ваше величество», а я вновь набрал номер сенешаля.

— Как там гвардия?

— Они с нами, сир. Новатеррон невменяем.

— Вменяем-невменяем — дело десятое. Пусть пока ничего не предпринимают.

— Но сир…

— Без «но», если мы потерпим неудачу, с нежитью бороться придётся уже магам, какими бы они не были уродами. И вам придётся действовать на одной стороне.

Минута на размышление.

— Понятно, сир, это разумно. Я донесу ваше видение ситуации до заместителя Диллона.

— Хорошо. Прикажи ему получить магострелковое оружие, но перед астромантами пусть пока его не светят. И напомни, что стволы имеют привычку взрываться, если слишком часто жать на спуск!

— Будет исполнено, сир.

— До связи. Не хороните слишком рано.

— Удачи, сир.

Я отключил аппарат и затолкал его под броню, после чего поднял глаза и снял шлем.

— Все слышали? Нас предали, но не все! На нашей стороне, как минимум, ваши друзья, дробовики и Древние Драконы!

Ответом мне был одобрительный гул и физическое ощущение того, что густое напряжение в воздухе трюма чуть-чуть разрядилось. Хрустнул шейными позвонками и снова водрузил на голову шлем, обнял винтовку для придания себе большей устойчивости и попытался последовать примеру мистиконов, но сразу мне уснуть помешали.

Тяжёлые, но осторожные шаги солдата в броне возвестили о приближении очередного собеседника, я не меняя позы открыл глаза и увидел, как на лавку напротив приземляется гвардеец, выглядящий сейчас абсолютно так же, как и я.

— Вопросы, боец?

— Да, сир. — немного нервно начал солдат. — Мы тут с парнями посовещались и… нам просто интересно, почему ваша броня не отличается от нашей?

— Мне без разницы, как я выгляжу. Наши доспехи — лучшее, что есть в Джемени для обеспечения индивидуальной защиты, а что? В этом есть какая-то проблема? — м… удивил, на самом деле.

Солдат слегка стушевался.

— Ну… Видите ли… Так получилось, что здесь в большинстве собрались парни, которых вы вели в бой при первом нападении скелетов. И… идти за вами ощущалось… как-то правильно, что ли. Вы выделялись и показывали своим примером, как надо действовать и… это воодушевляло.

— Понял тебя, — по голосу я узнал парня с гранатами. — Стив, верно?

— Да, сир!

— Я примерно знаю, как работает этот эффект. А также знаю, что у него есть и обратная сторона. Начнём с того, что выделяющийся боец становится первой мишенью на поле боя, особой целью. Но вооружены одинаково мы не поэтому. Если такой вот знаменосец падает с ранением или погибает, это очень сильно морально бьёт по остальному отряду. Рушится строй, начинается паника. Сразу наступает неразбериха. А так, все знают, что делать, у всех есть приказ, инструкции и голова не забита всякой чушью по поводу: «я должен охранять того парня с короной на голове». Я так думаю. Поэтому мы все сегодня на одно лицо.

Боец притих на какое-то время, но вскоре пошевелился и выдал:

— И всё-таки, ваше величество, мы — королевская гвардия и мы привыкли идти в бой за своим сюзереном. — слова «грязнули» вновь вызвали одобрительный гул среди бойцов. — Вы, наверное, правы, но нас учили немного другому.

— Прискорбно, потому что я не ношу в карманах королевские регалии.

— Это понятно. — солдат поднялся со своего места и, прежде чем убраться к прежней точке дислокации неожиданно добавил: — Но думаю, из этой ситуации можно найти выход.

Что-то с неожиданно знакомым стуком упало мне на латные колени. Я встрепенулся, подобрался, чтобы было возможно посмотреть вниз, не поднимая забрала и за секунду до взрыва осознать всю мерзость ситуации. Это была пейнтбольная граната.

— Сука, — заключил я прежде, чем потонуть в синей феерии.

Хлопок, шипение краски и оглушительная тишина. В