Фрирен — И даже умереть не успеть. Том 2 - Tired God

Причём поверхность вибрирующей пластины не идеально гладкая, а вполне себе имеет микроскопические неровности, царапины и вкрапления более твердого материала (“брак” от наших кузнецов), поэтому когда вибратор ударяет или заставляет вибрировать такую поверхность, она издает довольно сложный спектр звуков

Весь корпус голема выступает как звуковая панель, вибрируя через “пьедестал” моего образца. Как показали эксперименты — это, с лишением другой сенсорики и длительного ограничения любых движений, значительно облегчило мою задачу.

Но сейчас звук, передающийся даже через пол и мои сандалии, начал мешать уже мне, поэтому и был отключён.

Лёгкое головокружение прошло от короткого перекуса. “Беруша” с одного уха демоницы была снята, чтобы я мог пробормотать короткое: “отключу вибрации на пару часов, если будешь вести себя хорошо”, отчего по всему израненному телу существа прошлись мурашки.

Такая достоверная адаптация… пугала. И она же была основной причиной для скорого устранения этого образца.

Дальше уже, вернув затычку, позволил себе короткую разминку, совместно с активным усилением, чтобы прийти в себя. И, наконец, закинул в рот “синюю конфетку”. Не “жвачку”, с низким содержанием активных веществ, и не “леденец” — с большим. Средняя порция.

Дальше уже пошло попроще. Как из-за повышенного уровня активности мозга, направляемого Стабилизацией, так и из-за того, что Вирса действительно перестала сопротивляться так рьяно.

Процесс “взлома разума”, в теории, был прост: пробить “плёнку защиты” первичным заклинанием, проникнуть в мысли и память с помощью второго, и “скопировать данные” на своё сознание.

Как мне пояснили, большинство менталистов работают в этом направлении, не обладая другими способностями, тем более в области воздействия. Что-то более сложное мне недоступно как по навыкам, так и из-за банального отсутствия литературы или знаний на эту тему ни у кого из моих знакомых.*

На практике же — это было похоже на попытку читать осмысленный текст на языке, родственном твоему, причём на омываемом морем песке: вроде бы линии и есть, но когда начинаешь всматриваться — понимаешь, что они не такие привычные, как казались изначально, да ещё и постоянно расплываются. Иногда идут по кругу. Иногда разветвляются на середине смысла.

Я вновь коснулся Вирсы. Синяя конфета уже начала действовать, мысли под действием Стабилизации стали более прямыми и собранными, поэтому можно было работать уже более уверенно. За здоровье объекта ведь беспокойства не было… тем более, что она уже не сопротивлялась так ощутимо. Не потому, что покорилась — нет, скорее… будто обороняющийся форт отключил барьеры, потому что понял: осада продлится, пока не падут стены. И надежды нет. Зато такая капитуляция может дать немного более щадящие условия после.

Не зря с самого начала наших “взаимодействий” я всегда и без исключений делал то, что говорю. Демоны — существа больше логики, нежели эмоций, поэтому, в отличии от некоторых людей, что в данной ситуации пойдут на принцип, пытаясь усложнить жизнь мучителя как можно больше, Вирса не нагнетала. Знала, что не обману.

Первая волна пошла легко. Поле напряжения, дрожавшее где-то под сознанием демоницы, пропустило импульс. Я не видел конкретных образов, не слышал слов — они у неё и не строились так, как, судя по книжке, должны были у человека. Вместо этого — расплывчатые ощущения, подёргивающиеся вспышки лёгкой боли по всему телу, усталости, злобы… и, что особенно странно, нечто вроде разочарования. Смазанное, тупое, почти животное.

Но самое сильное, хоть и всё ещё блеклое для меня… сложно передаваемое ощущение, будто проснулся после двух часов сна, комбинированное с отголосками какой-то болезни, что выжало все силы из тела, мучительной невозможности хоть как-то пошевелиться и, пробирающее даже меня, чувство полного опустошения, словно она одновременно голодна до истощения, жаждет воды, мучается от удушья и… рвотных позывов наоборот. Точнее пояснить просто невозможно: нет таких слов.

Даже на пару минут захотелось дать ей немного отдохнуть, но холодный разум просто вспомнил все факты об этих монстров, а также сухие строки моей собственной работы “О демонах”, которую пишу уже как полгода:

“Любая жалость к ним неуместна, ибо всё их существо направлено на то, чтобы либо пересилить, либо перехитрить человека с целью его убийства, съедения или использования. Если когда-либо почувствуйте к демону что-то тёплое, то просто вспомните главу “Почему и как демоны принимают вид человека” этой же книги”.

Всё сострадание испарилось.

Слой за слоем я проводил заклинание, внутренне ощущая, как создаётся хрупкая структура-копия моего собственного сознания, что постепенно сохраняла вырванные фрагменты. Память нельзя скопировать напрямую — но можно передать импульсами. Сигналы. Температурные ассоциации. Тактильные отклики. Всё это ложилось в одну из секций памяти, где я уже заранее организовал внутреннюю структуру для подобных данных.

Крайне небольшой участок памяти, уже перешедшей в долгосрочную, если это слово применимо к демонам. На моё удивление, их структура разума была более организованной, чем то, что обещали Гримуары при работе с людьми — я мог смутно ощущать когда именно появились эти участки памяти, целясь на конец зимы, когда образец ещё не был введён в полную сенсорную депривацию..

Вчера она ещё пыталась увести меня от чётких структур, но сегодня была удивительно покорна.

Я уловил этот переход — как шорох в темноте: в сознании что-то щёлкнуло. Где раньше была глухая стена — появилась мягкая податливая ткань. Это не было доверием. Это было перенастройкой приоритетов. И она уже не воспринимала сопротивление как доминирующий паттерн. Уступка стала для неё новой оптимальной формой сохранения ресурса.

А также методом избегания неприятного. Как я уже отмечал — даже у разума демона есть предел прочности, за которым ранее монолитное сопротивление начинает давать трещины.

Я унёс из её сознания не образы, воспоминания, а скорее… зашифрованный отпечаток внутренних мыслей, ощущений — просто смутных воспоминаний об участке скопированной памяти. Слепок состояния, впечатанный в мой разум, словно отпечаток чужого жара на остывшей коже. Не более. Сейчас же это предстояло расшифровать*.

Для этого я, наконец, оставил демонессу отдыхать без отчётливо отпечатавшейся в восприятии как “крайне неприятной” вибрации, сам выйдя из комнаты, заперев тяжёлую дверь за собой. С выходом из поля обезмаживания Кристалла сенсорика в радиусе скакнула с “тесных” 10 метров до полных девяти с чем-то километров — скорее даже ближе к тем же десяти.

Тренировки под воздействием Нейтрализатора дают свои плоды, стоит сказать. Я даже могу немного колдовать, удерживая конструкт маны в метре