Детство в режиме онлайн - Екатерина Вадимовна Мурашова
Психологиня бежит за ним (что, в общем-то, правильно, здесь фигня какая-то, а там – маленький ребенок один и в аффекте), а растерянная учительница остается расхлебывать совершенно тупиковую и злобно-глупую ситуацию.
Вызывают мать Васи. Мать со всем соглашается, но в основном смотрит в пол и молчит.
«Уберите от наших деток этого психа!» – требуют родители.
Директор, завуч, психологиня и учительница обсуждают сложившуюся ситуацию и приходят к выводу, что дело не в семье: ведь в этой же школе отучилась и только в этом году ушла в педагогический колледж старшая сестра Васи – нормальная, спокойная девочка, никогда никаких проблем. И, конечно, дело не в учительнице и не в психологине – они старались и сделали что могли. И не в родителях Васиных одноклассников – они в своем праве и заботятся о безопасности своих детей. Наверное, мальчик чем-то все-таки болен. Поэтому его надо перевести на домашнее обучение и лечить. А когда вылечится, пусть опять приходит в школу. Желательно не в нашу.
Опять вызывают мать. Она спрашивает:
– А как же это? Всего же третий класс… А куда же его теперь?
Ей как могут, сдерживая раздражение, объясняют. Женщина ничего не поняла, кроме того, что Вася здесь никому не нужен и его все считают опасным психом.
Она приходит домой.
Там ее старшая дочь Вероника со своим парнем Павликом. Вероника и Павлик бывшие одноклассники, они вместе учились в той самой школе, а теперь Вероника ушла в колледж, а Павлик остался в десятом классе.
Мать, плача, рассказывает Веронике, что Васю выгоняют из школы фактически в никуда. Вероника твердо говорит:
– Такого просто не может быть! – и как умеет утешает мать.
Потом они сидят с Павликом на диване.
– Ты знаешь, что происходит? – спрашивает юноша.
– Конечно. Отец нам сказал: «Понимаете, я полюбил другую». И ушел к ней. Уже полгода. Мать ходит как зомби. А Васька теперь ни с ним общаться не хочет, ни с матерью. Только со мной еще как-то, потому что я вроде как ни при чем. Злой на весь белый свет. А одноклассники его и раньше подтравливали – он учится плохо и одежка у него из секонд-хэнда, мать все мне старалась получше и подороже покупать, потому что я типа девушка, а он все равно порвет и испачкает.
А теперь уж и вообще непонятно, кто кому и за что мстит. А школе оно все – зачем? И ты ж понимаешь, что никого нет, кто бы за Ваську заступился и что-то тут сделал. Никого нет…
Павлик довольно долго думает, а потом встает с дивана, поворачивается лицом к Веронике и говорит:
– Никого нет? Тогда это буду я.
На следующий день к директору школы приходит подчеркнуто аккуратно одетый десятиклассник и говорит, что у него есть план, как помочь социальной адаптации третьеклассника Васи.
Директор выслушивает план и говорит:
– Ой, да не неси ты ерунды! Нашелся спаситель. Сестра его небось тебя и настроила…
Тогда десятиклассник идет к учительнице и к завучу начальных классов и там и там слово в слово повторяет свой план. Завуч задумывается. А учительница воодушевляется и говорит: если они тебя там отпустят, то я согласна – вдруг и вправду сработает?
Завуч идет к директору. Оба соглашаются, что глупость. Но… Учительница согласна. Десятый класс – ЕГЭ нет. Да пусть его, все равно ничего не выйдет, но хоть родители будут пока спокойны.
На следующий день по-прежнему лощеный, высокий и серьезный Павлик появляется возле двери третьего класса за десять минут до звонка. Подзывает к себе Васю (который, естественно, прекрасно знает парня своей сестры), разворачивает его лицом к остальным собравшимся детям, обнимает за плечи и говорит:
– Я – Павел, его тьютор, сопровождающий. Я во всем – рядом с ним и за него. Но и ему бить никого не позволю. И я разберусь, что тут у вас и как. Так решил директор школы и все остальные.
Дальше приходит учительница. Абсолютно невозмутимо Павлик здоровается с ней, проходит в класс и садится на последнюю парту рядом с Васей. Слушает урок. На перемене играет с третьеклашками в ассоциации и «колечко, колечко, выйди на крылечко!» – это советы от будущего педагога Вероники. Разнимает ссорящихся и с карандашом объясняет Васе, как устроен его, Павлика, спиннинг. После окончания учебного дня провожает всех вместе с учительницей в раздевалку, машет Васе рукой с крыльца и идет на свои два оставшихся урока. Одноклассники Павлика относятся к эксперименту с доброжелательным интересом, заходят посмотреть и заодно шутят и играют с малышами.
К концу третьего дня обалдевший сначала (молчит и смотрит в пол) Вася вдруг понимает: это действительно его Павлик. И он действительно за него. И прямо в этот момент у мальчика меняется сам способ размещения в пространстве и как будто даже обмен веществ – он выпрямляется и начинает смотреть прямо перед собой и вокруг, движения становятся точными, а взгляд – чистым. Он начинает отвечать на вопросы – на перемене, а потом и на уроке. Павлик объясняет ему: «Пойми, ты не злой, и они не злые. Это как собака в клетке или на цепи сидит – протяни руку, и она укусит. Но выпусти ее, дай поесть и побегать, и она привыкнет и будет с тобой играть».
Родители класса между собой и на очередном собрании возмущаются: «Что это за придурь, этот большой парень, который за этим больным психом таскается? Все равно же это временно, а проблему надо решать радикально».
Учительница вдруг крысится на них и заявляет: «Мы сейчас пытаемся решить проблему как люди, а не как стая ворон! И у нас получается! А вам всем – сидеть, молчать, бояться!»
Дети говорят: «Вася нас больше не бьет. Он вообще намного лучше стал, и даже по математике пятерку получил. А его Павел – ужасно прикольный и добрый! Он и Васе очень помогает, и учительнице, и нам, если попросим». Так проходит два месяца. Павел учится по вечерам, Вероника делает за него проекты и составляет конспекты, его собственные оценки стали даже лучше, Васю просто не узнать, учительница торжествует, директор смотрит в пол и молчит.
– Я могу положиться на тебя? – спрашивает Павел Васю. – Мне не надо больше сидеть за этой ужасной партой?
– Не надо! – твердо говорит Вася. – Дальше я сам.
– Мы за ним, если что, присмотрим, – солидно замечает друг Васи, тот самый, за которым бегала психологиня, и остальные дети согласно кивают и спрашивают:
– Но на
